© Овсянникова Л. Б., перевод с украинского, 2013 г.

Большое синее и необъятное море окружало город. Казалось, что город лежит на острове, но на самом деле за окрестностями начинались степи. Стремительными обрывами они подходили к морю. Море было продолжением степей, и ветер проносился над городом, не останавливаясь. Море никогда не было спокойным. В солнечную погоду маленькие волны разбивались о моли, обессиленные катились к берегу и там по очереди исчезали в серой, раскаленной солнцем гальке.

В порт прибывали пароходы. Они вставали на рейде, потом подходили ближе к пристани. К ним подъезжали вагоны, и в отверстия глубоких трюмов сыпалось золотыми потоками зерно, тяжело падали черные блестящие глыбы донецкого антрацита, проплывали над головами и исчезали в темноте тяжелые ящики и кипы леса. Иногда из трюмов выгружали машины в деревянных ящиках, и поезда везли их в глубь страны через широкие, покрытые роскошными хлебами степи.

С моря ежедневно приходил экспресс. Он стоял два часа у пристани, потом стекла в окнах домов вздрагивали от густого рева, за кормой высокого черного теплохода появлялся зеленый пенистый бурун, поднятый винтом, и экспресс шел дальше вдоль берегов Черного моря.

В порту целый день сновали туда и сюда маленькие катера, перетягивая баржи, краны, перегружатели; перекликались самые разнообразные гудки — от тяжелого простуженного баса голландского парохода до тоненького гудочка двухместного катера клуба «Юных пионеров». На берегу работали грузчики в мешках, свернутых, натянутых на головы, как шлемы.

Порт замирал после четырех часов, и тогда оживал город, что весь долгий летний день лежал, млея под солнечным зноем, тихий и безлюдный.

На окраине города, в красивом доме из белого камня, стоящем в саду, живет Варвара Павловна Кивенко. Варвара Павловна, высокая, полная женщина, живет здесь уже очень давно. Все соседи успели смениться несколько раз, а она все остается жить в своем белом приветливом домике. Мало кто знает, с чего она живет, но никто никогда не видел, чтобы она ходила куда–то на работу или работала дома. Однако Варвара Павловна пользуется большим уважением у соседей и иначе, как мадам Кивенко, ее не называет никто.

В маленьком домике еще живет работница, днем ​​торгующая на пристани яблоками из сада мадам Кивенко, и мальчик Вася, дальний родственник Варвары Павловны. Утром он ходит в школу, днем ​​пропадает неизвестно где, а вечером помогает работнице делать почти всю домашнюю работу.

Иногда к мадам Кивенко приходят гости. Они приходят с другого края города. Эти люди были разного возраста, разные на вид. Иногда к ней же заходят матросы с иностранных пароходов, но что они там делают — никто не знает; да никто и не интересуется таким вопросом, у каждого много своих забот.

А мадам Кивенко ходит по своим владениям, по саду и дому в красном капоте и поет арии из оперы «Кармен».

Голос у нее хриплый, и когда она поет даже самую нежную арию, стекла в окнах тихо вибрируют и звенят.

Первым в школу пришел Гриша Глузберг. Он пришел рано. Все двери еще были закрыты. Грише пришлось ждать, пока проснется сторож.

Однако Гриша ничуть не жалел. Он многое расскажет товарищам, а разве успеешь на нескольких переменках выложить все, собранное за целое лето?

Гриша ходил у дверей школы и ждал, когда, наконец, придут товарищи и он сможет начать рассказ. Рассказывать Гриша любил. Далеко не все его рассказы были правдивыми. Достаточно ему было увидеть или услышать о каком–то небольшом событии, как оно сразу приобретало в его рассказах размеры катастрофы. Говорил Гриша всегда с таким восторгом и так искренне верил в выдуманное, что не слушать его было невозможно.

Сам Гриша был невысокий черноволосый мальчик со спокойными, будто сонными глазами. Толстый и неуклюжий, он редко и неохотно бегал наперегонки или боролся с кем–то, но уже раз взявшись, соревновался деловито, с упоением и до конца.

Грише надоело ходить возле школы, и он сел на скамью. И чего они до сих пор не приходят, его товарищи? Ведь у него столько новостей. Он знает такие вещи, о которых, наверное, ни один школьник и не догадывается.

Недалеко от моря, на уютной неширокой улице, засаженной каштанами и акациями, за невысоким забором стоит дом. Он стоит в саду, и ветви яблонь с большими налитыми яблоками лезут в окна и касаются веранды. Между деревьями разбито много клумб, и цветы, самые разноцветные, яркие цветы, покрывают их. Цветы сплетаются в удивительные узоры, они подобраны по цветам и оттенкам. Клумбы напоминают огромные ковры, сотканные рукой опытного мастера.

Иногда под вечер, когда тишина и сумрак заполняют сад и входят в дом, на веранде слышится тихая музыка скрипки. Мягкие приятные звуки разносятся по саду и долго раскачиваются между деревьями. Прохожие останавливаются у небольшого парка, чтобы послушать музыку. Затаив дыхание, стоят они, пытаясь ничем не выдать своего присутствия.

Темными вечерами на веранде дома в глубоком кресле часто сидит седой старик и на столе перед ним лежит скрипка. Ему много лет, он много знает и много видел. Он пережил трех царей, видел три революции. За свою жизнь побывал в столицах всего мира. Когда–то он был знаменитым скрипачом.

Теперь он ушел на покой.

Днем он работал в саду. На его клумбах первыми в городе появлялись нарциссы и последними исчезали астры. Красно–кровавые пионы и темно–красные георгины украшали его клумбы. Профессор знал и выращивал такие цветы, которых никто никогда в городе не видел, и названия их были неизвестны.