Большое зеркало, расположенное во всю ширину и длину стены отразило двух девушек. На вид они почти не имели разницы в возрасте, но отличались внешне настолько, словно вода и огонь. Одна из девушек шатенка, с нежной золотистой кожей и яркими сиреневыми глазами, сидит на высоком стуле за туалетным столиком, а другая, ослепительная блондинка с золотыми кудряшками, вооружилась расческой и нежно проводит ею по каштановым волосам сестры.

— Маняша, ты красавица. Даже не смей в этом сомневаться. Твои волосы настолько прекрасны, что я просто зеленею от зависти. Произнесла девушка с расческой и подняла локоны сестры вверх, закручивая их в своеобразный узел и подхватывая шпильками с разных сторон.

— Да, конечно. Так уж и зеленеешь? Тебе грех жаловаться — натуральная блондинка, предмет зависти всех одноклассниц, взявшая титул королевы красоты школы, завидует старшей сестре — серой мышке? Марианна улыбнулась Кристине через зеркало.

— Не прибедняйся, Маняшка, ты свои глаза видела? Никогда не ввстречала такого удивительного сиреневого оттенка, когда ты была маленькая я часто спрашивала у мамы не украла ли ты этот цвет с нашей сирени под домом. Ты высокая, а я коротышка — вся в маму. От горшка два вершка и подиума мне не видать как своих ушей.

— Можно подумать ты хочешь быть манекенщицей?

Кристина растеряно искала глазами сестру среди танцующих пар, впервые Марианна исчезла ни сказав ей ни слова. Внезапно она наткнулась на кого — то спиной и резко обернулась. Краска тут же бросилась ей в лицо, когда девушка подняла голову и встретилась взглядом со странными глазами цвета расплавленного золота.

— Не меня ли ищешь, красавица? Парень нагло улыбался, и она вновь заметила насколько необычная у него внешность. Восточный разрез глаз, высокие скулы, чувственный рот. От незнакомца исходил необыкновенный жар, словно его температура тела зашкаливала за сорок градусов.

— С чего бы это? — Дерзко спросила Тина и повела плечом, сбрасывая его руку.

— Ну, ты так красноречиво смотрела на меня пару минут назад… — Заявил парень и вновь улыбнулся.

— Завидная самоуверенность, я бы сказала даже напыщенность. Может я на тебя и смотрела, но лишь потому что не помню, чтобы мы приглашали незнакомцев. Он осмотрел ее с ног до головы оценивающим взглядом, вызывая в ней волну возмущения. Еще никто и никогда из ее одноклассников не смел смотреть на нее столь дерзко. «Сколько ему лет? Совершенно трудно определить возраст, он явно не русский, не украинец… не припоминаю чтобы у родителей водились знакомые восточной национальности. Хотя может отец завел бизнес где — то в Узбекистане, Казахстане или Монголии»

Когда, наконец, в доме наступила тишина, было уже далеко за полночь. Стихли шаги, голоса, видимое спокойствие, предвестник нарастающей бури, подкрадывалось по темным коридорам. Марианна словно слышала его легкие шаги безумия в глухой тишине ночи. Она ждала пока все стихнет. Хотя мама с папой наверняка сидят в спальне и тихо беседуют. Какие родители могут уснуть если пропал их ребенок? По мере того как панический страх уступал место осознанию страшной реальности, Марианна вновь и вновь прокручивала в голове слова Влада, отдельными урывками и фразами они больно били по той уверенности в завтрашнем дне, которая раньше убаюкивала ее в любви родителей и сестры. «Ты скрываешь от нее правду…», «Когда я женился на тебе и родилась наша доченька»… «Стая, кровопийцы, упыри» …Голос Влада эхом пульсировал в голове, словно удары набата. Девушка вскочила с постели и бросилась к письменному столу, извлекла альбом с детскими фотографиями и принялась хаотично что — то искать, переворачивая страницы. Отшвырнула в сторону, достала другой. Ее руки дрожали, а глаза лихорадочно блестели. Она побежала в комнату Кристины и, толкнув дверь вошла в темную спальню. Щелкнула выключателем, подошла к тумбочке у кровати и достала альбомы Кристины. Вновь принялась листать. Отложила в сторону и закрыла лицо руками. Ни в одном из альбомов нет фотографий, где она — младенец, ни коляски, ни ванночки, где плескаются любимые чада, снимками которых пестреют чужие альбомы. Например, у Кристины есть снимки с самого рождения, в белоснежном конвертике с красными бантами… Девушка вышла из спальни и осторожно ступая, прошла в кабинет отца, где он всегда держит документы, а так же семейное видео и альбомы. Марианна включила свет, села в кресло Влада и открыла первый ящик стола. В глаза бросился странный предмет. Девушка достала из ящика кинжал, но не с обычным лезвием из стали, а с деревянным клинком. Так же здесь лежит мешочек со странными листьями неизвестного ей растения. Марианна покрутила оружие в руках и положила обратно. Открыла другой ящик и теперь достала старые альбомы с фотографиями. Наверняка здесь снимки ее дальних родственников, дедушек и бабушек… Но открыв первый же лист она вздрогнула от неожиданности. На черно — белом снимке красуется ее отец, а фото датировано 1946 годом с ним рядом красивый мужчина не намного старше его и написано «Я и отец в Бруклине». Марианна почувствовала, как немеют от ужаса ее пальцы, когда пролистала весь альбом — сомнений не осталось на фотографиях ее отец. А может все таки это прадед и прапрадед?! Но откуда такое сходство — словно они близнецы. Предчувствие странное и пугающее ледяными щупальцами сковало сердце. Марианна доставала старые фото, пока не дошла до более новых снимков со свадьбы, совместных праздников. Внезапно девушка застыла, увидев изображение незнакомца, с которым столкнулась на лестнице. Впилась в него взглядом, на миг ей даже показалось что картинка, словно живая такими ослепительно — синими были его глаза. Она перевела взгляд вниз и сердце остановилось, а потом, набирая обороты, забилось как бешеное. «Мой брат Николас» — выведено рукой отца. Марианне стало не по себе, и она со стоном откинулась на спинку кресла. Неужели единственный мужчина, поразивший ее воображение, оказался родным дядей? Неужели она почувствовала странное, непреодолимое влечение к близкому родственнику? Девушка захлопнула альбом. Нервно взъерошила волосы, набрала в легкие побольше воздуха и с шумом выдохнула. Затем попыталась открыть последний ящик, но он не поддался. Девушка взяла нож для писем и с легкостью подцепила замок. В этом отделении лежали документы, аккуратно разложенные по папкам. Она без труда нашла надпись «Марианна» и развязала белые тесемки, открыла коричневую картонную обложку и замерла. Первый же документ который она увидела, гласил следующее: «Свидетельство об удочерении Марианны Вольской, воспитанницы дома малютки номер 26, находящегося по адресу… Приемный отец, ниже подписавшийся. Владислав Алексеевич Воронов Приемная мать, ниже подписавшаяся Ангелина Дмитриевна Воронова…» Марианна не дочитала до конца, папка с грохотом выскользнула из ее рук, когда дверь кабинета с грохотом распахнулась и на пороге она увидела отца и мать.

Бледных, взволнованных. Они застыли на пороге, и девушка заметила, как лицо Лины исказилось от страдания, а Влад нахмурился и закусил губу, чувствовалось, как сильно он сейчас нервничает. Словно не они застали Марианну с поличным, роющейся в их личных бумагах, а она узнала о них нечто ужасное и постыдное. Марианна почувствовала, как волна неуправляемого гнева поднимается из глубины сознания и грозит затопить все вокруг отчаяньем и яростью

— Вам придется многое мне объяснить! Прямо здесь! Прямо сейчас!

Влад посмотрел на дочь, потом на жену и спокойно сказал:

Николас удовлетворенно провел длинными пальцами по карте усеянной цветными кнопками. Обернулся к Криштофу:

— Прижали мы их конкретно! Молодцы, ребята. Держим осаду, не отступать ни на шаг, скоро они сломаются. Ты уверен, что там нет никакой лазейки?

Криштоф кивнул, как всегда молча. Николас нахмурился, ему никогда не завоевать расположения этого мрачного типа, преданного Владу до сих пор с фанатичной настойчивостью. Ему всегда чудился немой укор в глазах этого верного пса. Словно он до сих пор считает, что место его короля занято незаконно. Криштоф смотрел на хозяина открыто и смело, его серые глаза не выражали ровным счетом ничего, как у бездушного робота. Сколько лет он преданно служил Самуилу и Владу — не счесть. Всегда, как тень, рядом. Ни словом не возразил отцу, когда тот отправил его на службу Николасу, но князь знает, что этот вампир, несомненно, его презирает.

Когда — то они столкнулись ни в одной стычке, будучи предводителем Гиен, Николас не раз дрался с Криштофом, личным телохранителем Влада. Что ж придется ему смириться с новым положением вещей и принять свою новую должность.

— Ступай, Криштоф, я позову, если ты мне понадобишься. Тот, молча, удалился, даже не попрощавшись. «Ну и черт с тобой, скоро я одержу самую великую победу, и ты признаешь меня своим королем» Николас вернулся в спальню и недовольно поморщился, она все еще не ушла. Его любовница, возлежала на подушках и потягивала кровавый коктейль из хрустального фужера.

Если когда — нибудь и существовала золотая клетка, то до сегодняшнего дня Кристина понятия не имела, как она выглядит. Более шикарных апартаментов ей не доводилось встречать, словно она попала в красивую восточную сказку «тысяча и одна ночь». Комната, в которой ее держали вот уже вторые сутки, походила на великолепные хоромы. В чем — то вычурные и кричащие, но не менее шикарные, чем в кино. Стены обтянуты гобеленами с ярким рисунком и иероглифами, вся мебель имеет причудливую форму и ярко красный цвет вперемешку с золотыми вкраплениями. Ноги по щиколотку утопают в безумно дорогих персидских коврах. Только за окном решетки и дверь отпирается лишь за тем, что бы молчаливый слуга вкатил столик с обедом или ужином. Это вторжение плохо для него кончается в любом случае, потому что золотой поднос тут же летит в дверь, а вся еда пятнами расползается по гобеленам.

Кристина притаилась у стены, в ярости поджидая новый приход слуги с туфлей в руке наготове. Она им покажет, что значит держать ее взаперти и игнорировать ее просьбы. Они пожалеют о том, что осмелились выкрасть дочь Воронова, не только выкуп просить не будут, но еще и заплатят сами, чтобы ее забрали. Если бы она могла связаться с отцом, то не позволила бы ему ни гроша заплатить чертовым ублюдкам. Особенно Белозубому с волчьими глазами. Подумать только этот гад заманил ее лес, опоил какой — то дрянью, а потом тащил через кусты как мешок с картошкой. «Ну вот кто — то идет!» — Злорадно подумала девушка и подняла руку с туфлей повыше. Ключ в замке повернулся, и как только фигура вошла в комнату, Тина с воем бросилась на посетителя. В считанные секунды ей заломили руку за спину, выдавили туфлю и придавили всем весом к полу. Задыхаясь от бешенства, Кристина посмотрела на обидчика:

— Опять ты?! Какого черта приперся?

Ее глаза сверкали как изумруды, противник стойко выдержал гневный взгляд, даже можно сказать выиграл бой, потому что Тина отвела глаза, чувствуя неудобство под жилистым телом захватчика. Она вновь удивилась тому жару что исходил от него, передаваясь каждой клеточке ее кожи. Чувствуя всю двусмысленность своего положения она зарделась от стыда. Мужчина лежал на ней сверху, и она ощущала все его выпуклости и изгибы. Адреналин ударил ей в голову, заставив воспротивиться такому унижению. Хоть и промелькнула шальная мысль: «От него пахнет, головокружительно, потрясающе, а его руки жгут мое тело, но это так приятно»

— Немедленно встань с меня, козел! — Крикнула она и попыталась укусить его за руку, но мужчина тут же накрыл ее рот ладонью и сильно сдавил.