«Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман…»
Многие эпизоды Второй Мировой были описаны (или, напротив, преданы забвению) именно с этих позиций. С таким отношением к урокам трагического прошлого спорит известный историк Марк Солонин. В его новой книге речь идет именно о тех событиях, которые больше всего хотелось бы забыть: соучастии СССР в развязывании мировой войны, гибели сотен тысяч жителей блокадного Ленинграда, «Бабьем бунте» в Иванове 1941 года, бесчинствах Красной Армии на немецкой земле, преступлениях украинских фашистов…
Автор не пытается описывать эти ужасы «добру и злу внимая равнодушно», но публицистическая страстность в изложении сочетается с неизменной документальной точностью фактов. Эта книга – для тех, кто не боится знать и думать, кто готов разделить со своей страной не только радость побед.
Три плана товарища Сталина
Есть факт. На рассвете 22 июня 1941 г. нападение Гитлера на Советский Союз стало для товарища Сталин страшной неожиданностью. В возможность такого развития событий Сталин не верил. Даже вечером 21 июня, когда от командования приграничных округов в Москву полетели шифровки о том, что немцы снимают колючую проволоку на границе и в воздухе висит гул танковых моторов, когда по меньшей мере три солдата вермахта переплыли пограничный Буг в попытке предупредить Родину трудящихся всего мира – даже тогда товарищ Сталин усомнился в достоверности этих сообщений. Да и утром 22 июня Сталину потребовалось несколько часов для того, чтобы принять, наконец, реальность к сведению.
Советское радио передавало бодрую воскресную музыку и зачитывало сводки с полей в то время, когда радиостанции всего мира транслировали заявления Гитлера и Риббентропа. Министр иностранных дел фашистской Италии до полудня безуспешно пытался найти советского посла, чтобы вручить ему официальную ноту с объявлением войны – в воскресенье 22 июня советский дипломат изволили отдыхать на пляже. Поверенный в делах Соединенного Королевства (английского посла С.Криппса к тому времени уже де-факто выпроводили из Москвы) Баггалей до 12 часов дня 22 июня не мог добиться встречи с Молотовым, а заместитель наркома иностранных дел Вышинский высокомерно отказался от какого-либо обсуждения вопросов оказания помощи Советскому Союзу со стороны Великобритании, ссылаясь на отсутствие руководящих указаний.
Нападение Германии изумило обитателей кремлевских кабинетов, ошеломило их и повергло их в состояние шока. Это есть факт.
Есть еще один факт, точнее говоря – большая группа фактов. В мае – июне 1941 г. Вооруженные Силы Советского Союза находились в состоянии скрытого стратегического развертывания. Причем все составляющие стратегического развертывания (мобилизация резервистов, стратегическая перегруппировка и сосредоточение войск, оперативное развертывание группировок) производились в режиме строжайшей, небывалой даже по сверхжестким сталинским меркам, секретности.
Войска западных округов выдвигались к границе ночными переходами, а днем прятались в лесах; соединения внутренних округов перебрасывались на Запад в заколоченных фанерными щитами вагонах, причем место выгрузки (и уж тем более – цель перегруппировки и боевую задачу) не знали даже командиры соединений. Призыв резервистов производился персональными повестками под видом «учебных сборов». Правительство СССР до самого последнего часа не предъявляло Германии никаких претензий, связанных с концентрацией немецких войск у границы. Более того, официальный рупор советского руководства – агентство ТАСС – 14 июня распространило умиротворяющее заявление: «Никакой войны между СССР и Германией не предвидится, стороны строго соблюдают условия Пакта о ненападении: слухи о близящейся войне «
Примечания
1 Красная звезда. 2001. 10 апреля.
2 Новый мир. 1994. № 12.
3 Правда Виктора Суворова: Новые доказательства. М., 2008.
4 СССР-Германия: 1939–1941 гг.: Сборник документов. Вильнюс, 1989. Т.2. С. 18.
5 Там же. С. 20.
Бабий бунт в Иваново
Это произошло в конце октября 1941 года в Иванове – знаменитом «городе невест» и крупном центре текстильной промышленности СССР. Разумеется, об этом событии не сообщалось в газетах. Предельно скупые в те страшные дни октября 41-го года сводки Совинформбюро монотонно и глухо сообщали о «напряженных боях на Можайском, Малоярославецком и Калининском направлениях». Ничего не писалось про «ивановский бунт» и в последующие шесть десятилетий. Да и сегодня, после того как бывший архив ЦК КПСС (ныне РГАСПИ, фонд 17, опись 88, дело 45) раскрыл одну из своих тайн, мы не можем достоверно сказать – насколько уникальными (или, напротив, типичными) были эти события.
Осенью 1941 года, после эвакуации управления Наркомата текстильной промышленности из Москвы в Иваново, этот город окончательно превратился в «текстильную столицу страны». Вот только с женихами стало совсем худо: мужчины в городе остались (как становится очевидно из тех документов, что будут приведены ниже) только среди начальства, простых мужиков почти поголовно забрали в армию.
В начале сентября (документ не позволяет установить точную дату) инструктор Козлов и ответорганизатор оргинструкторского отдела ЦК ВКП(б) Сидоров направили в Москву докладную записку «О положении на текстильных предприятиях Ивановской области». Положение было весьма тревожным, проще говоря – предзабастовочным:
«
…
В последнее время имели место волынки отдельных групп рабочих, самовольно бросавших работу до окончания рабочего дня. Такие факты имели место на трех фабриках Вичугского района… на двух фабриках Фурмановского района… и на некоторых других предприятиях Ивановской области
(многоточиями заменен длинный перечень крупных фабрик с числом работающих от 7 до 12 тысяч человек. –
М С
.).
Рабочие высказывают резкое недовольство, а иногда и антисоветские настроения. Обычные разговоры на фабриках, передаваемые друг другу, о том, что на той или иной фабрике забастовали и им увеличили норму хлеба до килограмма.
