«Повесть о царе Удаяне» — часть выдающегося произведения классической древнеиндийской литературы «Океан сказаний» кашмирского поэта Сомадевы (XI в. н. э.). Содержит множество популярных в Индии легенд, преданий и волшебных историй.
Рассчитана на широкие круги читателей.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Древнеиндийская литература ставит перед нами множество увлекательных, но, к сожалению, подчас едва ли разрешимых загадок. Начать с того, что для определения времени создания важнейших ее памятников у нас не хватает твердых критериев, и расхождения во взглядах ученых нередко столь велики, что датировка одного и того же произведения колеблется в пределах нескольких столетий, а то и целого тысячелетия. Так же неопределенны и скудны наши сведения о жизни и творчестве большинства древнеиндийских писателей; приходится кропотливо и настойчиво выискивать исторически достоверное ядро в заведомо фантастических легендах, которые окружают, например, имена таких выдающихся поэтов и драматургов, как Вальмики, Ашвагхоша, Калидаса, Бхартрихари и др.
До нас дошли в основном сравнительно поздние и значительно отличающиеся друг от друга рукописи древних сочинений; поэтому часто невозможно установить подлинный текст того или иного памятника, освободить его от многочисленных искажений, интерполяций, добавлений или сокращений. Наконец, особые трудности возникают перед нами оттого, что десятки значительных произведений древнеиндийской литературы вообще не дошли до нашего времени и мы узнаем о них по упоминаниям иных авторов или — в лучшем случае — по случайным и разрозненным цитатам из них. Среди таких произведений выделяется но своему значению
«Брихаткатха»,
или «Великий сказ», Гунадхьи; его исчезновение является, пожалуй, нашей наиболее ощутимой утратой.
В древней и средневековой Индии «Великий сказ» ценился исключительно высоко. Прозаики VII в. Бана и Субандху, поэт XI в. Говардхана сравнивают его с эпосами
«Махабхаратой»
и
«Рамаяной»,
почитавшимися индийцами священными. В трактате по драматургии
«Дашарупа»,
относящемся к X в., «Великий сказ» назван сокровищницей историй, лежащих в основе многих санскритских драм, а романист того же времени Дханапала, восхваляя Гунадхыо, указывает, что из «Великого сказа» почерпнуты сюжеты всех классических романов. И все-таки, несмотря на свою славу, рукопись «Великого сказа» не дошла до нас, затерявшись на протяжении приблизительно двух тысячелетий, которые отделяют время ее создания от нашей эпохи, и теперь осталось мало надежды, что ее удастся когда-либо обнаружить.
Некоторые исследователи первой половины XIX в. вообще были склонны подвергнуть сомнению реальность существования произведения Гунадхьи. Но вскоре одна за другой были найдены три его средневековые переделки. Первая из них, открытая в Непале и принадлежащая до той поры неизвестному поэту Будхасвамину, жившему, по всей видимости, в VIII или IX в., носит название
Однако, чтобы правильно оценить особенности «Океана сказаний», необходимо хотя бы в общих чертах представить себе его источник — «Великий сказ» — и установить, кто был автор «Великого сказа» — Гунадхья. Между тем эта важная проблема принадлежит к числу наиболее спорных в истории древнеиндийской литературы.
КНИГА ПЕРВАЯ
Вступление к рассказу
Как некогда напиток бессмертия возник из океана, взволнованного раскачиванием Мандары
[19]
, так этот рассказ возник из уст Хары
[20]
, взволнованного страстью к дочери благородного Гириндры
[21]
.
Те, кто без промедлений вкусят его сладости, избавятся от препятствий, добьются успеха и еще на земле по милости Бхавы
[22]
достигнут сана богов.
Волна первая
Пусть дарует вам счастье темно-синяя шея Шамбху
[23]
! Словно петлей, обвивает ее Парвати
[24]
любящими взглядами, когда льнет к груди своего супруга.
Да хранит вас Устранитель препятствий
[25]
! Когда на рассвете танцует он праздничный танец и хоботом сметает с неба звезды, кажется, будто новые звезды рождаются от брызг, что вылетают из его рта при ликующих криках.
Почтив Богиню речи
[26]
, которая, словно светильником, озаряет все сущее, я начинаю свою книгу, содержащую самую сердцевину «Великого сказа»
[27]
.
Я начну рассказ со вступления, затем приступлю к самой повести, а потом поведаю книгу о Лаванаке. После этого расскажу о рождении Нараваханадатты. В пятой книге пойдет речь о четырех девушках, в шестой же о Маданаманчуке, седьмая поведает о блистательной Ратнацрабхе, восьмая — о сверкающей Сурьяпрабхе. За нею последует книга об Аланкаравати, любившей украшения, далее — книга о Шактияше, прославившейся силой страсти, и тогда придет время рассказать о Веле, о Шашанкавати и опьяняющей страстью Мадиравати. В четырнадцатой книге будет описано великое помазание. Придет время рассказать о Панче, Суратаманджари, благоухающей камфарой, Надмавати, подобной лотосу, и уже после этого о Вишамашашпле
[28]
.
Все, что содержится в «Великом сказе», сохранил я в своей книге. Все, о чем поведал Гунадхья, пересказано мною точно, без отступлений — только слишком обширные рассказы сделал я короче, да к тому же писал на другом языке: средоточие добродетелей Гунадхья писал на пайшачи, а мое сказание — на санскрите. Как мог, следовал я принципу уместности, воплощенному в «Великом сказе», и если вставлял в повествование новые рассказы, то лишь так, чтобы не нарушить его стиля. Не в погоне за славой ученого, но только ради того, чтобы легче было постичь хитросплетения различных рассказов и повестей, взялся я писать эту книгу.
Волна вторая
Рассказывают, что Пушпаданта обрел тело смертного человека в облике Вараручи или же Катьяяны
[69]
. Достигнув высшего предела в науках, стал он министром царя Нанды
[70]
. Однажды в унынии пошел он поклониться богине, живущей в горах Виндхья
[71]
. Умилостивленная его подвигами, явилась ему во сне богиня, и пошел он по ее совету в Виндхийский лес разыскивать Канабхути. Блуждая в глухой чаще, полной тигров и обезьян, безводной, изобилующей высохшими деревьями, нашел он там высокий и раскидистый баньян
[72]
. Неподалеку от баньяна, окруженный множеством других пишачей, сидел пишача, могучий, словно дерево сала
[73]
. Это и был Канабхути.
Канабхути же, увидев Катьяяну, склонился пред ним и взял прах от его стоп. Катьяяна спросил его: «О Канабхути, как случилось, что ты, всегда столь добродетельный, попал в такое бедственное состояние?» Услышав это, Канабхути так ответил ему, проявившему участие: «Сам я того не знаю, почтенный, но выслушай то, что довелось мне узнать из уст живущих в городе Удджайини
[74]
, на месте сожжения трупов. Слушай же! Спросила однажды Парвати у Шивы: «Скажи, повелитель, откуда у тебя такое пристрастие к кладбищам и черепам?» Отвечал ей Шива: «В давние времена случилось так, что всю землю покрыла вода и не было ничего живого. Тогда разрезал я себе бедро, и капля крови моей упала в мировой океан. Попав в воду, та капля развилась в яйцо, и, когда оно лопнуло, вышел из него некий муж, и, как только он появился, создал я для него Пракрити
[75]
, а потом от них пошли Праджапати
[76]
и начался людской род. Потому во всем мире того мужа зовут Питамаха — Великим Отцом
[77]
. Когда сотворил он живой и неживой мир, одолела Питамаху гордость: «Вот, мол, сколь великое дело я совершил!» Вот за это и отсек я ему голову.
Горько раскаивался я в этом и принял великий обет носить гирлянду черепов и жить на кладбище — вот откуда моя любовь к ним. Есть, о богиня, еще и другая причина: когда беру я череп в руку, будто весь мир в ней держу! Яйцо, о котором я тебе рассказал, и этот череп зовутся землею и небом!»
Умолк Шамбху, а богиня подумала: «Пусть он еще мне что-нибудь расскажет. Ведь интересно!» — и спросила: «Когда же вернется к нам Пушпаданта?» Выслушав вопрос, рассказал ей великий бог такую историю: «Жил некогда якша, слуга Вайшраваны
Услышав сказанное Шамбху, радостный, поспешил я сюда. Как только встречусь я с Пушпадантой, проклятию моему конец!» Умолк Канабхути, и тотчас же вспомнил былое Вараручи и промолвил, словно очнувшись от сна: «Я и есть тот самый Пушпаданта! Слушай же Великое сказание!»
Волна третья
Так рассказывал в лесу Вараручи, а Канабхути все это слушал внимательно, боясь пропустить хотя бы слово. Вараручи же продолжал свой рассказ:
«По прошествии некоторого времени, однажды, когда мы закончили свои уроки, а солнце выполнило свой, спросили мы наставника: «Расскажи нам, учитель, как случилось, что этот город
[94]
стал обителью двух богинь — Лакшми
[95]
и Сарасвати?»
[96]
— «Слушайте меня! — сказал он. — Сейчас я об этом поведаю.
Есть в Гангадваре
[97]
место святых омовений, называющееся Канакхала. Как раз здесь божественный слон Канчанапата, обрушив в реку вершину горы Ушинары, переправился через Ганг.
В том месте совершал аскетические подвиги брахман с женой, пришедший туда с юга. Шло время, и родила она ему трех сыновей. Когда умер брахман, жена пошла ему вслед, а их сыновья отправились учиться в город Раджагриху
[98]
.
