Всю свою жизнь поэт Михаил Сопин говорил от имени военного поколения детей — тех, кого сначала калечила война, а потом добивала государственная система. Кто «не дополз, упал, не додышал», кто не должен был выжить… Мы надеемся, что стихи Михаила Сопина будут самым лучшим подарком для всех, кто купил это благотворительное издание книги для оказания помощи жертвам Чернобыльской катастрофы.
В оформлении использованы фотографии Эрнста Гааса, Яна Быртуса, Миро Грегора, Михаила Карачева, Андрея Кокова, Алексея Колосова, Владо Рыбичка, Любима Холмогорова, Юрия Чернова, из архивов.
ВЫЗОВ СУДЬБЕ
ВСТУПЛЕНИЕ
В 1967 году я была принята младшим литературным сотрудником идеологического отдела газеты «Молодая гвардия» Пермского обкома ВЛКСМ. В это же время я переписывалась с заключенным одного из северных пермских лагерей. Иногда он присылал стихи. Тематика обычная для заключенных, но какая выразительность!
Весной 1968 года наш редактор ушел в отпуск, заместителем назначили сотрудника, к которому я могла обратиться с просьбой. Я попросила дать мне неделю «без содержания», чтобы выбраться на север и увидеть автора необычных стихов, на что временный начальник ответил;
— Зачем без содержания? Я тебе подпишу командировку.
— Но это — лагерь. Маловероятно, что будет материал для газеты.
ЖЕЛТЫЕ ТЕТРАДИ
Первые тетради со стихами не сохранились: зная, что отберут перед отправкой на этап, автор их сжигал. На поселении писать не запрещалось, но тетради могли быть украдены, погибнуть при пьяной казарменной драке…
Когда мы познакомились, Михаилу было 37 лет. Писал он в общих тетрадях в клеточку, и первое, что попросил:
— Увези отсюда мои тетради. Впоследствии пересылал их по почте.
Я начала разбираться и поняла, насколько это трудно. Бисерный почерк в каждую строку, карандашный текст на пожелтевших страницах местами полустерся. Величайшая экономия бумаги — на одной странице по два столбика. Только в одном месте я нашла несколько страниц дневниковых записей в прозе, но тут же все обрывалось. Было очевидно, что автору этот стиль самовыражения не близок.
По структуре стихи казались похожими: длинное «разгонное» начало, и вдруг (обычно концовка) — поражающее. Как будто автор долго пробирался через дебри, чтобы уяснить для самого себя какой-то очень важный смысл… Со временем я поняла: чтобы выяснить, стоящее ли это стихотворение, надо сразу заглянуть в конец. Но иногда хотелось задержаться на строчках и посередине:
Я тебе не писал…
«Есть в душе моей такая рана…»
ИЗ СБОРНИКОВ РАЗНЫХ ЛЕТ
МАЛЬЧИШКА-ВОИН
Когда началась война, Михаилу Сопину было десять лет.
Вот как он это вспоминает:
Детей (Мишку, маленького братишку Толика и старшую сестру Катю) переправляют к бабушке в деревню, на Курщину, но война настигает и тут:
