Опять потолок с лампочкой Ильича и проводка с фарфоровыми чашечками изоляторов и проводом с тряпичной изоляцией. Значит, я все еще где-то там в прошлом. Открыт только один глаз.

Разница в помещениях и условиях есть. Голова, корпус, левая рука и ноги забинтованы так, что пошевелиться можно только всем телом. Пальцы левой руки словно деревянные, кожа чувствует, что кисть свободна, а пальцы непослушны. Между ног что-то твердое и округлое — фарфоровое судно. Очень хочется пить. Чувствую пересохшие губы и рот. С глазами тоже непонятно что, один глаз не закрывается и залит слезами, второй вроде нормально функционирует. Повернуть голову не получается, но помещение заполнено стонами и говором находящихся рядом людей. Запах давно немытых тел, крови и человеческих испражнений — людей вынужденных днями находиться в неподвижности в медицинских койках.

Я в госпитале. Значит живой! Все еще нахожусь в эпохе фарфоровых изоляторов, для электропроводки. А кто я? Память вроде вся осталась и моя и лже-Прохорова.

— Сестра, сестра моряк очнулся! — слышу голос где-то недалеко находящегося мужчины.

Значит моряк. Максимум что могу это моргнуть глазом и пошевелить пальцами правой руки и ноги. А что же с левыми рукой и ногой? Значит, есть только левый глаз и правые рука с ногой, а что же с остальным частями тела. Интересное у меня состояние.

Идущий морем на полном ходу корабль, особенно из рода так называемых ударных кораблей всегда вызывают гордость за свои качества и силу. Режущая кромку воды стальная громадина монитора словно морская касатка рвется в перед.

Сила двигателей, толкающая многотонную тушу корабля вперед олицетворяет гений и достижения человеческой цивилизации и как минимум мощь государства его построившего.

Для начала это движение нескольких сотен или десятков тысяч тонн по земной поверхности — вопрос из разряда почти космических. Самое простое его решение это изобретение железнодорожного состава перевозящего десятки тонн как часть чего-то суммарно большого. Для соединения чего-то двигающегося и большого объема простых лозунгов и денег недостаточно. Нужны разработчики, промышленные мощности и только потом денежный вклад в работу первых.

Но, даже если есть деньги и производственные мощности, прежде всего, необходимо решение соответственных отделов Генерального штаба страны принявших решение о том, что на таком-то театре военных действий необходим корабль или группа кораблей которые смогут решить определенные задачи.

Границы государств, всегда зависели не от национального состава граждан страны, а от основных транспортных магистралей и географии в районе границы страны (владений). Не зря понятие нация возникает только в 20-м веке.

Военно-морская база Азовской флотилии Ахтари (Приморско-Ахтарск), встретила возглавляемый монитором «Волочаевск» стоящей в брандвахте (дозоре) на входе в канал канонеркой «Дон». Флажный семафор сигнальщиков монитора и канонерской лодки передал позывные опознавания и разрешение оперативного дежурного базы на вход судов и корабля в порт.

Возглавляемый монитором небольшой конвой из буксирующего пару угольных барж сейнера КАТЩ-167 «Грузрыба?12», такого же сейнера КАТЩ-165 «Кит» с двумя загруженными танками Т-26 в трюмах баржами и наливной баржей типа «болиндер» наконец с черепашьей скоростью в 4 узла достиг своего конечного пункта назначения.

Для перевозимых баржами солдат пришел конец длительного, почти недельного путешествия из теплого и зеленого грузинского Причерноморского города Поти до встречающего суровую зиму 41-го года Азовского города Ахтари.

Позади огромный путь, с пересадками, солдат-ветеранов генерала Козлова из Северного Ирана в главную базу Азовской флотилии под командованием будущего адмирала Флота Советского Союза — Сергея Георгиевича Горшкова, с 1956 по 1985 год командующего ВМФ СССР.

Именно здесь на Тамани впервые встретились Сталинский гений красноармейского Блицкрига» генерал Дмитрий Козлов и принявший эстафету командования Военно-морским флотом СССР у Кузнецова в 1955 году гений советского военно-морского искусства Горшков. Здесь же в Ахтарске уже более недели собираются дивизии 47 армии Закавказского фронта.

День начался в два часа ночи учебно-боевой тревогой и звоном колокола громкого боя. Рындой по корабельному.

Звук топота ног бегущих по кораблю матросов стремящихся на боевые посты это обычный звук перехода из состояния глубокого сна по тревоге в каюте.

Подхватываюсь, натягиваю штаны, одной рукой в темноте ищу китель, как и брюки, повешенный на крючке в ногах другой ищу туфли на полу. Выключатель освещения находится у входной двери, поэтому до него сразу не достать. Так в темноте набросив на себя китель, даже не включая свет, а зачем он, если открыл дверь, а там, в тамбуре горит синяя лампа. Призрачного света, с которой хватает покинуть каюту и устремиться вверх по трапу в боевую рубку. Так оставив открытую каюту и застегиваясь на ходу бегу наверх.

Если объявили учебно-боевую тревогу без моего разрешения, то это означает, что ее объявил мой старший начальник и он уже на борту, иначе бы меня уже подняли бы.

Забегаю в боевую рубку и слышу начало стекающегося в рубку докладов о готовности к бою который принимает дежурный по кораблю. На мостике вижу силуэт Горшкова осматривающего с оценивающим видом ходовой мостик и рубку.