Герберт Спенсер
Опыты научные, политические и философские
Том 1
Спенсер (Herbert Spenser) - один из величайших английских мыслителей. Спенсер родился в 1820 г. (27 апр.) в Дерби. Его отец был учителем. Влияние его на сына было благотворно в том отношении, что он с ранних лет пробуждал в ребенке самодеятельность и независимость мысли. Предполагалось, что сын пойдет по стопам отца и сделается педагогом. И действительно, когда по получении среднего образования Спенсера возник вопрос о выборе профессии, Герберт по желанию отца поступает на место учителя (в 1837) и обнаруживает дарование педагога, но вскоре представляется случай занять место, более подходящее к его наклонностям. В Спенсере интерес к математике и естествознанию преобладал над интересом к гуманитарным наукам - каковы история и филология в том виде фактических несистематизированных данных, в каком они преподавались в то время в английских школах. Наряду с синтетическим складом ума у Спенсера замечаются дарования практика и техника, он рано овладел методами точных наук, и потому, когда вскоре после начала его педагогической карьеры ему представилось место инженера при постройке Лондон-Бирмингемской железной дороги, он оставил учительскую карьеру и сделался инженером - чертил карты, набрасывал планы, изобрел особенный инструмент для измерения скоростей локомотивов - "велосиметр" и т. п. Эта черта - технический и практический склад ума Спенсера - отличает его от большинства философов предшествующих эпох и сближает его с основателем позитивизма, Огюстом Контом, и новокантианцем Ренувье, которые - оба ученики Ecole Polytechnique - никогда не проходили университетского курса гуманитарных наук. Эта особенность наложила несомненно своеобразный отпечаток на все позднейшее философское миросозерцание Спенсера, внеся в него черты большой оригинальности. Но она же явилась источником некоторых пробелов в его образовании. Так, например, подобно Конту, он совершенно не знал немецкого языка, вследствие чего то влияние, которое на него оказала немецкая философия, было не непосредственным. В течение первой четверти XIX века немецкая философия (Кант, Фихте, Шеллинг и др.) оставалась совершенно неизвестной в Англии. С конца 20-х годов англичане начинают знакомиться с произведениями немецкого философского гения из сочинений Уэвеля и Гамильтона. Позднее появляются плохие переводы Канта (кое-что было, впрочем, переведено гораздо раньше, но погребено в подвалах книжных магазинов). Спенсер познакомился с Шеллингом через посредство Кольриджа и позднее с Кантом по плохим переводам и через посредство Льюиса. Инженерная деятельность Спенсера продолжалась с большими перерывами до 1846 г. В течение этого периода в нем постепенно пробуждается все больший и больший интерес к политическим вопросам. На пробуждение самостоятельности Спенсера в сфере политической мысли оказал в ранней юности влияние его дядя Томас, священник англиканской церкви, который, в противоположность остальным членам спенсеровской семьи строго консервативного склада, принимал участие в демократическом движении чартистов и в агитации против хлебных законов. С 1846 г. Спенсер оставляет деятельность инженера и становится публицистом: в 1848 г. он выступает в "Economist'e" со статьями по политическим и экономическим вопросам. К 1848 г. относится его первое большое сочинение: "Social Statics". В избранном кругу читателей это сочинение нашло себе большое сочувствие и содействовало сближению Спенсера с Гексли, Льюисом и Джордж Элиот, а также с Миллем, Дж. Тиндалем и Карлейлем. Период с 1848 по 1858г. представляет ту эпоху в жизни Спенсера, когда в нем стало созревать и складываться в определенные формы его многостороннее философское миросозерцание. В состав этого миросозерцания входили: эмпиризм предшествующих английских мыслителей, главным образом Юма и Милля, критицизм Канта, преломленный сквозь призму учения Гамильтона (представителя английской школы "здравого смысла"), натурфилософия Шеллинга (за вычетом ее телеологического элемента) и позитивизм Канта. Но основная "idee pivotale" всей системы, объединившая все эти разнородные элементы в одно систематическое целое, была идея развития. С ранней юности Спенсер увлекался биологией, и его занятия этой наукой все более и более укрепляли в нем убеждение в истинности положения, которое он находил у Вольфа ("Theoria generationis", 1759) и Бэра, что всякое органическое развитие есть переход из состояния однородности в состояние разнородности. Эту истину Спенсер переносит с изучения отдельного организма на развитие всего организованного мира и всей Вселенной. Статья его о гипотезе развития, появившаяся в 1852 г., заключается в развитии мысли, что знакомство с изменениями, наблюдаемыми в домашних животных и в культуре растений, вынуждает нас склоняться к мысли, что границы между видами и разновидностями относительны и что теперешние виды возникли постепенно, развиваясь под влиянием внешних отношений. Идея развития положена им в основание его теории познания, психологии и метафизики, которые были им систематически разработаны в Основаниях психологии (1855). Для первоначального обоснования этой идеи важное значение имела также статья: "Progress, its Law and Cause" (1857), где Спенсер пытается впервые вывести закон развития из закона сохранения энергии. Через год после появления статьи Спенсера вышла в свет книга Дарвина о происхождении видов, и в ней, в предисловии, в ряду других предшественников Дарвин упоминает и о Спенсере. В конце 50-х годов Спенсер замышляет грандиозное предприятие в виде издания стройной системы "Синтетической философии". В 1858 г. он составляет план, рассчитанный на семь томов, затем расширяет его на 10 томов и в 1860 г. издает его подробный "проспект". В течение 1860-1863 гг. выходили по выпускам "Основные начала". Но издание подвигалось вперед с трудом в связи с недостатком средств автора и полным равнодушием публики. К этому присоединилось еще нервное переутомление Спенсера, лишавшее его возможности систематически работать. С горечью он заявляет публике в 1865 г., что должен приостановить выполнение своего великого замысла. Но вскоре благодаря маленькому наследству, полученному после смерти отца, главным же образом благодаря материальной поддержке американца Юманса (оказавшего впоследствии Спенсеру и нравственную услугу популяризацией его взглядов в Америке), а также благодаря улучшению здоровья ему удалось выпустить дальнейшие тома "Описательной социологии" - труд, выполненный им при участии трех научно образованных секретарей. В конце семидесятых годов его здоровье снова ухудшилось, и он поспешил выпустить "Data of Ethics". До 1886 г. Спенсер продолжал хворать, но затем мало-помалу силы его восстановились, и он оказался в состоянии снова работать и через пять лет закончил всю "Этику". Огромная сила характера, синтетический склад ума и преобладание теоретических научных интересов над аффективной жизнью составляют в этом мыслителе черты, приближающие его к типу таких теоретиков мысли, как Аристотель, Кант и Гегель. Оптимизм Спенсера в его взглядах на личную жизнь и судьбы человечества составляет другую индивидуальную черту этого мыслителя. Биографические сведения о Спенсере см. в книге. "Герберт Спенсер" Отто Гауппа, русск пер. под ред. А Острогорского; "The Popular Science Monthly" (March, 1876), статья Юманса (Youmance); в книге Геффдинга: "История новейшей философии" (пер. с нем., 1900, стр. 396-401), отдельные замечания автобиографического характера: "The Classification of Sciences" (стр. 31,34,46), есть и в русском переводе.
Психология. Закон развития распространяется не только на все материальные явления, но также и на все психические. Происхождение, состав и значение душевных явлений может выясниться для нас лишь в свете эволюции. Развитие душевной жизни от ее простейших и низших форм, наблюдаемых у микроорганизмов, до человека включительно представляет непрерывный переход от рассеянного к сплоченному, от однородного к разнородному, от неопределенного к определенному. Сознание возникло на некоторой ступени эволюции живого мира из сферы бессознательного: глухое чувство сопротивления, сопровождающее воздействие окружающей среды на простейший организм, представляет простейший "атом" душевной жизни, "нервный толчок". С дальнейшим ростом и осложнением нервной системы на высших ступенях животного мира связано и осложнение психического состава: атомы душевной жизни образуют сложные группы, которые прочно ассоциируются между собою и путем наследственной передачи ведут к постепенному усложнению содержания душевной жизни у высших форм. Весь качественно разнородный состав душевной жизни высшего организма есть результат интеграции бесчисленного множества этих атомов душевной жизни - "нервных толчков". Таким образом, в основании качественно разнообразных ощущений и чувствований лежит чрезвычайно сложный комплекс психических атомов - однородных "нервных толчков". Общие законы душевной жизни, то есть те всеобщие и необходимые свойства ощущений и чувствований, которые Спенсер называет отношениями и которые у немецких философов называются формами познания и категориями, представляют также продукт эволюции. Применение принципа развития к вопросам теории познания проливает свет на те вопросы, которые вызывали такой антагонизм между сторонниками прирожденности и опытного происхождения форм опыта. Не правы эмпиристы (Локк, Милль), утверждающие, будто человеку не прирождены никакие общие законы познания. Не правы и априористы (Кант), истолковывающие наличность в человеке от рождения априорных форм познания, в смысле не опытного происхождения этих форм. В сознании человека имеются первичные интуиции отождествления и различения (качественного и количественного), сознавание сосуществования и последовательности и сплошности перемен (закон причинности). Но все эти "априорные" формы - мнимо априорны. Они необходимы и всеобщи для человеческого сознания, но они не были таковыми на низших ступенях сознания в животном царстве. В элементарном чистом ощущении сопротивления у простейшего организма нет никаких необходимых форм познания: они постепенно возникают в сознании одна за другой, причем огромную роль в их постепенном закреплении в сознании и превращении в нечто всеобщее и необходимое для сознания играет наследственный опыт миллиардов поколений. Что априорно для индивида, то апостериорно (возникает опытным путем) для вида и для бесчисленного ряда видов в их непрерывной эволюции. Эта точка зрения Спенсера особенно ярко проявляется в критике, которой он подвергает учение об априорности идеи пространства. Мы - взрослые и цивилизованные люди - заключаем о всеобщности и необходимости идеи пространства, как формы созерцания, на основании самонаблюдения, но самонаблюдение недостаточно для того, чтобы признать пространство необходимой формой всякого сознания, а не только сознания на известной ступени его развития. В пользу этого соображения Спенсер приводит следующие доводы: I. Хотя мы и не можем отрешиться в самонаблюдении от пространственной интуиции, тем не менее мы можем, пользуясь объективным исследованием психических процессов (изучением жизни ребенка, дикаря, микроорганизма), делать косвенным образом догадки о простейших свойствах душевной жизни, которые нам недоступны непосредственно, подобно тому, как мы узнаем косвенным образом, что наши глаза совершают видимые движения всякий раз, как мы переводим взгляд с одного предмета на другой. II. Но и с чисто субъективной точки зрения несомненно, что не все наши душевные состояния в одинаковом смысле неотделимы от интуиции протяженности. Мы не можем теперь диссоциировать идею протяжения от зрительных и осязательных ощущений, но звуки, вкусы, запахи и эмоции крайне несовершенно локализируются нами, а звуки даже могут и теперь сознаваться нами как чистые непротяженные качества. III. Патологические восприятия пространства, например, при отравлении опиумом (у маркиза де Квинси - см. ), при которых происходит изменение самих свойств пространственной интуиции (предметы представляются громадными, пространство раздвигается [swells] до бесконечности), показывают, что пространственные отношения суть нечто переменное, поддающееся изменению, а не постоянное. IV. "Контраст между самопроизвольно напрашивающимся сознанием о пространстве внутри комнаты и сознанием о пространстве вне ее стен, которое уже не является нам с такой самопроизвольностью, не имеет н икакой понятной причины, коль скоро пространство есть определенная постоянная форма." Опираясь на эти соображения, Спенсер приходит к заключению, что пространство есть производный элемент сознания - продукт его эволюции. Сознавание сосуществования (а следовательно, и пространства) на низших ступенях духовной жизни совершенно отсутствует - там " pantarei" - все течет. Пространство и время познаваемы лишь через посредство движения. Отсюда не следует, что в первобытном сознании сознавание движения сопровождалось сознаванием пространства и времени. Мускульные ощущения, сопровождающие движения, вполне отдельны по своей природе от ассоциированных с ними понятий о пространстве и времени. Последние возникают только путем образования через продолжительный наследственный опыт связей между рядами мускульных и осязательных ощущений, а также осязательных и зрительных. Первичным сознанием и является чувство сопротивления, из него постепенно вырабатываются идеи вещества, силы, последовательности и сосуществования. Идея сосуществования возникает из идеи последовательности, благодаря образованию в уме животного прочных, неразрывных ассоциаций между отдельными ощущениями, воспринимаемыми то в одном временном порядке A,B,С,D,X,Y,Z, то в обратном Z,Y,X,D,C,B,A. Для первобытного сознания линия А? представляет чисто временную последовательность ощущений, но возможность бесчисленное множество раз пробегать эту последовательность ощущений в двух противоположных направлениях AZ и ZA - поселяет в сознании уверенность, что и Z, и A (конечные точки линии), и все промежуточные ее части сосуществуют, определяя жизнь как непрерывный процесс приспособления внутренних отношений к внешним, Спенсер описывает и процесс познания как все более и более точное отражение соотношений между явлениями действительности и нашей познающей способностью. Поэтому если понимать под истиной соответствие наших представлений с действительностью, то можно сказать, что наш познавательный аппарат всеобщих и необходимых истин, если и не соответствует действительности безусловно, то, являясь наследственным результатом приспособления к ее условиям бесчисленного ряда поколений, с высокой степенью вероятности приближается к выражению истинного порядка вещей. Вот почему Спенсер понимает логику (и теорию познания) вместе с математикой как науку об объективном существовании. Логическая машина Джевонса может быть экспериментальной иллюстрацией объективного значения законов мысли. Опытное происхождение основ нашего познания не должно подрывать в нас уверенности в значении для нашей мысли коренного критерия познания, который мы должны гипотетически принять на веру в качестве всеобщего постулата. Мы должны считать истинными такие суждения, в которых подлежащее неотделимо от сказуемого, т. е. такие, отрицание которых для нас невозможно, например нечто сопротивляющееся протяженно отрицание этого суждения немыслимо и потому невозможно. Немыслимое (inconceivable) надо отличать от невероятного (incredible). Например, невероятно, чтобы пушечное ядро, пущенное в Англии, могло достигнуть Америки, но такое утверждение не немыслимо. Критерий немыслимости должен быть положен в основу нашего знания по следующим соображениям: