На только что открытомъ памятникѣ дьякону церкви Николы Чудотворца Гостунскаго Ивану Ѳедорову сдѣлана надпись, говорящая о томъ, что онъ «первѣе нача на Москвѣ печатати святыя книги въ лѣто 7071-е, (т. е. 1563-е отъ Р. Х.) апрѣля въ 19 (день)». Эта надпись, какъ извѣстно, взята почти цѣликомъ изъ послѣсловія къ первой московской печатной книгѣ — Апостолу — начатой въ этотъ день и конченной въ 1 марта слѣдующаго года. Надпись эта отмѣтила собой не только подвигъ дьякона церкви Николы Гостунскаго и его товарища и помощника Петра Тимоѳеевича Мстиславца. Надпись эта напомнила не только событіе первостепенной важности въ культурной исторіи Москвы: событіе, совершившееся въ Москвѣ въ 1568 и 1564 годахъ, имѣетъ право и на болѣе крупное, нежели мѣстное, значеніе: послѣдствія появленія первой московской книгопечатни нашли себѣ отзвукъ не только въ Москвѣ, въ Московскомъ государствѣ, но и далеко за предѣлами тогдашней Россіи, и послѣдствіями своими совершенное въ Москвѣ въ XVI в. Иваномъ Ѳедоровымъ дѣло еще живо даже до днесь; хотя непосредственное значеніе его въ наши дни и сузилось, но еще не такъ давно — 200 лѣтъ назадъ — оно имѣло общелитературное и общекультурное значеніе у насъ, а въ другихъ странахъ еще въ 20-хъ годахъ XIX-го вѣка чувствуется живая связь литературы и печатнаго дѣла, какъ орудія этой литературы, съ дѣятельностью Ивана Ѳедорова и его товарища. Не касаясь дѣятельности Ивана Ѳедорова въ Москвѣ, почти не касаясь ея въ предѣлахъ русскаго племени, я бы хотѣлъ напомнить нѣсколько данныхъ, которыя бы помогли намъ оцѣнить, скорѣе почувствовать, все великое значеніе дѣла Ивана Ѳедорова за предѣлами Россіи, главнымъ образомъ въ славянскомъ мірѣ, по крайней мѣрѣ въ той его части, которая была, въ своемъ прошломъ, связана съ Русью общностью культурнаго источника — Византіи. Въ этотъ славянскій культурный міръ необходимо включить не только народности славянскія: съ нимъ въ своемъ прошломъ связана отчасти и романская народность въ лицѣ румынъ, какъ извѣстно еще очень недавно въ области религіозныхъ интересовъ шедшихъ вмѣстѣ съ Русью и юго-славянами и до сихъ поръ, хотя уже въ иной оболочкѣ, сохраняющихъ свою связь съ Византіей.
Вели мы окинемъ взглядомъ главнѣйшіе моменты появленія книгопечатанія среди южныхъ славянъ, румынъ и русскихъ, то тотчасъ же замѣтимъ, что первенство въ этомъ отношеніи не на сторонѣ Руси: первая славянская книга — я имѣю въ виду намѣченный кругъ — напечатанная кириллицей, явилась въ 1491 году въ Краковѣ, среди польской народности, давно уже пріобщившейся къ западно-европейской латинско-германской культурѣ и чуждой почти совершенно связей съ византійской — восточной; первая печатная книга у южныхъ славянъ, славянъ византійской культуры, явилась черезъ три года: это былъ напечатанный по повелѣнію черногорскаго воеводы Гюрга Црноевича Октоихъ, на Цѣтиньѣ въ 1494 году; въ 1510 (или 1508) году (кажется, вѣрнѣе въ 1512) мы видимъ первую славянскую книгу, напечатанную въ Валахіи — въ Терговищѣ по повелѣнію воеводы угровлахійскаго Іо Басарабы. И только въ 1563 году по повелѣнію царя Іоанна IV начата былъ печатаніемъ въ Москвѣ Апостолъ Иваномъ Ѳедоровымъ и Петромъ Мстиславцемъ. Т. о. Русь отстала отъ юго-славянъ на 70 лѣтъ слишкомъ въ пользованіи новымъ могучимъ двигателемъ просвѣщенія отъ юго-славянъ и на 50 лѣтъ отъ Молдаво-валаховъ. Конечно, эта цифра увеличится еще — перейдетъ за сотню лѣтъ, — если сопоставить ее съ датой первой западно-европейской печатной книги.
Но если это сопоставленіе — хронологическое — и не увеличитъ значенія дѣятельности Московскихъ печатниковъ, то, смѣло можно сказать, оно и не умалитъ его по отношенію къ нашимъ собратьямъ по культурѣ: послѣдствія, хотя запоздалаго, появленія русской печатной книги, несмотря на печальную судьбу
Старѣйшей славянской книгой, напечатанной кирилловскимъ шрифтомъ, считается, какъ извѣстно,
Хронологически слѣдующимъ и въ то же время болѣе важнымъ по послѣдствіямъ фактомъ является также Октоихъ, но напечатанный на этотъ разъ на югѣ славянства — на
