I
Минут за десять до отхода курьерского поезда в Москву перед пульмановским вагоном
[1]
стояла кучка дам и мужчин.
Провожавшие молодую чету Руслановых, три часа тому назад повенчанную в одной из модных домовых церквей – в «Уделах», были из «монда»
[2]
.
Несколько хорошеньких женщин, много элегантных костюмов и шляп и тонкий аромат духов. Два красивых, моложавых, седых генерала. Офицеры блестящих полков. Юный мичман и десяток статских в модных пальто на безукоризненных фраках с цветами в петлицах.
Все казались оживленными и слегка возбужденными.
Чуть-чуть отделившись от кружка, стоял пожилой господин с выбритым усталым лицом и равнодушным взглядом, в черном пальто и с фетром на голове.
II
Они вернулись на платформу обе веселые.
– Ведь ненадолго прощаемся, Мета… Не правда ли?
– На месяц, мама.
«Никс так меня любит!» – подумала Мета, ища глазами мужа.
Никс, плотный, цветущий, красивый блондин одних лет с женой, с решительными, слегка наглыми голубыми глазами, с подстриженной маленькой бородкой и пушистыми, кверху вздернутыми усами, в темно-синем вестоне
[4]
и в мягкой шляпе, ходил по перрону под руку со своим товарищем по лицею, старым другом и сослуживцем по министерству.