Конан и честь империи

Старк Джеральд

В новом томе «Саги о Конане» читателя ждет знакомство со второй частью нового романа Джеральда Старка – «Честь империи», где продолжаются приключения, описанные в томе «Путь героев». Принц Конн, сын Конана вырос достойным наследником своего знаменитого отца. Но горячность и безрассудство свойственны молодости, а из-за ошибок сильных мира сего порой могут страдать целые народы…

Пролог

Время воспоминаний

Вряд ли кто мог предположить, что заморосивший в середине дня дождик обернется сущим бедствием. Шквалистый полуденный ветер нагнал целое стадо низких, свинцово-пепельных туч, и к наступлению сумерек те разразились грозовым ливнем. Как положено в страшных историях, вековые сосны скрипели, раскачиваясь и роняя на землю гроздья созревающих шишек, в небесах оглушительно громыхало и ослепительно сверкало, дождевые струи размывали без того не слишком проезжие дороги королевства Пограничного, ледяные градины часто шелестели по крытым соломой и дробно выстукивали по черепичным крышам.

Застигнутые ненастьем путники спешили поскорее добраться до ближайшего укрытия, а уже собравшиеся в дорогу гости хутора Гервен, поддавшись на уговоры хозяев, решили обождать с выездом до рассвета.

Деревня в три десятка дворов удобно приткнулась на опушке леса, прозванного в незапамятные времена Кабаньим за многочисленность обитавших в нем стад таковых животных. По этой же причине в уединенный поселок иногда наведывались любители охоты на матерых секачей.

Приезжие относились именно к их числу. Осевшая под тяжестью добытых трофеев повозка теперь приткнулась в дальнем углу общинной конюшни, а хуторяне пребывали в легкой растерянности. Пограничье испокон веков слыло «захудалым королевством», где король может запросто наведаться в гости к подданным, среди которых у него, заметим, полно близких и дальних родственников. Но притащить в сущую глухомань живую легенду нынешних времен? Старейшины Гервена единодушно сочли подобную выходку чрезмерной даже для сумасбродного по молодости лет Эртеля Эклинга, вздохнули и принялись собирать запасы, потребные для прокорма грядущей высокородной оравы.

Поначалу визит не одного, но целых двух королей казался не слишком обременительным. Гости явились малым числом, переменили коней и исчезли в лесах. Вернулись прошлым вечером – как водится, потрепанные и донельзя оживленные. Шумно отужинали в доме старосты, наперебой делясь подробностями недавних азартных погонь по болотам да перелескам, перемежаемыми воспоминаниями о давно минувших временах.

Часть 1

След волка

Глава первая

Скверные новости

Волъфгард, столица Пограничъя.

21 день Первой летней луны 1313 года.

Нынешним утром – необычно жарким для поздно начавшегося лета – на заднем дворе трактира «Снежная ящерица» царило необычное, можно сказать, нездоровое оживление.

Задворки не представляли из себя ничего особенного. Десяток ровных борозд огорода, торчащие с краю смородиновые кусты в клейких листьях, забор в половину человеческого роста из ошкуренных жердей, пыльный проулок да уходящий вниз склон холма, полого спускающийся к легкомысленно журчащей речке. «Ящерица» стояла в восходном конце Вольфгарда, за последний десяток лет изрядно расширившегося, но по-прежнему напоминавшего беспорядочное нордхеймское поселение, и замыкала улицу. Справа тянулся пустырь (который всякое лето затевали перекопать, да все руки не доходили), слева – недостроенный участок городской стены: земляной вал и частокол ограждавших его кольев.

Словом, обычная городская окраина.

Глава вторая

Глас народа

22 день Первой летней луны.

Вольфгардскому ширрифу приснился скверный сон – будто за ним сквозь сугробы и буреломы гонится волчья стая, причем звери прытко скачут на задних ногах, издавая вместо полагающегося рычания и воя угрожающие крики на человечьем наречии.

С трудом оторвавшись от преследования, беглец выскочил к Полуночным воротам столицы Пограничья, молчаливым и неприступным. Дотянулся до болтающейся веревки колокола, собираясь устроить трезвон на весь город, но веревка оборвалась, а на призывные вопли с надвратной башни выглянула ухмыляющаяся волчья морда. На голове зверюги красовался лихо нахлобученный островерхий шлем, украшенный торчавшими во все стороны флажками, с клыков текла зеленоватая пена. Грайтис замычал от ужаса, дернулся всем телом и проснулся.

Всюду оборотни, подумал ширриф, нехотя разлепляя глаза.

Пробуждение не относилось к числу приятных, ибо прямо перед человеком с меланхолическим видом покачивалась узкая змеиная головка. Туловище пресмыкающегося обвивалось вокруг массивной серебряной кружки, кружка стояла на столе, попирая небрежно разбросанные пергаменты. Чуть далее сидела магичка Ренисенб и что-то писала, время от времени зевая и прикрывая узкой ладонью рот. Заметив, что ширриф возвращается к бодрствующему состоянию, она дружелюбно кивнула и продолжила свое занятие.

Глава третья

Королевский вердикт

22—24 день Первой летней луны.

Искусство составления докладов для вышестоящего начальства сродни приготовлению блюда туранской кухни: побольше острого, соленого и самая капелька горького. То есть изрядная горсть вымысла, приправленная крупицами правды и засыпанная сверху щепотью желаемого, выдаваемого за действительное. Не исключено, что где-нибудь в Офире или Шеме любой младший квартальный надзиратель с легкостью сочиняет по десятку подобных докладов за седмицу, но здесь, в захолустном Пограничье, над его созданием бились три не самых бестолковых человека. В итоге сочинители порешили: сразу по завершении рассказа ширрифа о событиях минувшей седмицы дружно податься в бега.

– Иначе король прикажет швырнуть нас за решетку, а мне в застенки попадать никак нельзя – растолковал невольным сообщникам по заговору Темвик. – Меня тогда сразу тянет волком перекинуться и заесть кого-нибудь. Госпожа Рени, как полагаешь – вдруг я тоже попал под злодейские чары гиперборейцев и теперь взбешусь?

– Непременно взбесишься, – уныло согласилась волшебница. – Тебе хорошо, ты под любым кустом можешь спрятаться, а мне куда податься? Просить убежища в «Радуге»? Там теперь заправляет… – она оглянулась по сторонам, но длинная галерея пустовала и подслушать ее никто не мог, – … этот желчный и въедливый старикан, Озимандия. Читали, что он мне написал? В ответ на все расшаркивания? Они, видите ли, чрезвычайно заняты! Прибудем, когда изволим! Не малые дети, справляйтесь сами!

– Так мы вроде справились, – нерешительно заикнулся Грайтис. Оборотень и стигийка дружно бросили на него столь мрачный взгляд, что ширриф обескуражено смолк, как охранительную молитву твердя про себя речь, которую ему надлежало вскорости произнести.

Глава четвертая

Долгий полдень

24 день Первой летней луны.

Сказать правду, по лестницам и переходам крепости Грайтис шел, в прямом смысле не чувствуя под собой ног и пару раз споткнувшись на ступеньках. Подобной выволочки он не получал с времен давно минувшего невинного детства, когда его угораздило попасться под горячую руку отцу. И то тогда меньше досталось, чем сейчас. А самое досадное – влетело совершенно заслуженно. Да еще в присутствии аквилонского монарха!

Стыд-то какой, впору пойти и удавиться. Или подать в отставку. Причем немедленно. В крайнем случае, нынешним вечером. Чтобы король слегка остыл и не вздумал лично отстранить нерадивого ширрифа от дел путем усекновения головы этого самого ширрифа. Ну, или завтра, когда удастся разобраться с навалившимися делами и неразрешенными загадками.

Что-то протяжно булькнуло. Грайтис обнаружил, что пребывает в Нижнем дворе цитадели, подле высокого каменного круга Серебряного колодца, самого старого из замковых источников, туповато пялясь на зажатый в руке жестяной ковшик. Тонкой струйкой лилась вода, исчезая в темной глубине колодца.

Неподалеку, привалившись к почерневшему от времени столбу навеса, стояла Ренисенб. Вид у магички был такой, словно она чудом выскочила из горящего дома или вовремя убралась с пути летящей вниз снежной лавины.

Глава пятая

Чужие тайны

24 день Первой летней луны.

Спустя некоторое время после отъезда Темвика Магнуссона, Грайтиса и госпожи Ренисенб коронный замок Вольфгарда украдкой покинули еще две примечательных личности. Они предпочли отправиться пешком, сперва с удрученным видом постояв у изгороди запертой «Короны» – точно помянули дальнего сородича, на днях ушедшего в далекое безвозвратное странствие.

Затем пара – походившая на уроженцев какой-нибудь из Полуночных стран, ведущих себя с достоинством людей, знающих свою высокую цену – спустилась вниз с Коронного холма и свернула к восходной части города. Встречные прохожие частенько замешкивались и сбивались с шага, чтобы глянуть им вслед. Некоторые, постарше летами и явившиеся в Вольфгард среди торговых гостей, начинали озадаченно хмуриться, словно пытаясь вспомнить: не сводила ли их судьба раньше с этим мужчиной или этой женщиной?

Воспоминания приводили к тому, что почтенные торговцы либо с облегчением переводили дух, либо хлопали себя по лбу и, позабыв о прочих делах, торопливо устремлялись к приютившим их постоялым дворам, бормоча себе под нос что-то маловразумительное.

Парочка же спокойно шла своей дорогой – через Круглую площадь, вдоль Железных Рядов. Там они снова приостановились: мужчине возжелалось непременно глянуть на доставленные из Немедии и разложенные в надлежащем порядке на огромном прилавке образчики прямых тяжелых мечей. Женщина со стоическим видом ожидала, пока спутник удовлетворит свое любопытство, но под конец не выдержала и утянула его за собой, сорвав едва не состоявшуюся покупку.