— …Что ты видела?

— В смысле?

— В нашем кинозале, полчаса назад. Что — ты — видела — там?

— Нам показывали мультфильм. Русско-японский. «Первый отряд» называется. На пиратском диске — поэтому качество было не очень. Экранка. Но мне все равно понравилось…

— Ок-ку-пан-ты! Ок-ку-пан-ты! Ок-ку-пан-ты! Севастополь — Крым — Россия! Севастополь — Крым — Россия!.. Вста-а-а-вай, страна огромная, встава-а-ай на смертный бой!..

— Росияни, ладь из нашой земли! Москали, ладь из нашой земли! Це наша земля! Це наш гхород!!!

— …С фаши-и-и-стской силой темною, с ора-а-а-нжевой чумой! Пусть ярость благородная!!!..

Клаус Йегер, президент компании «Риттер Ягд», депутат баварского парламента, господин на вид лет шестидесяти, с идеально прямой спиной, волосами цвета ржавчины и глазами цвета монеты в пятьдесят евроцентов, — этот господин чуть спрыснул лимонным соком запеченную на гриле перепелку. Затем он сделал глоток сухого красного вина, отложил нож и вилку, ибо дичь он всегда ел руками, и взял перепелку пальцами за коричневую тонкую косточку. Пальцы президента компании были покрыты пигментными пятнами, равно как и тыльные стороны ладоней.

Руки — вот что выдавало истинный возраст господина Клауса Йегера. Восемьдесят один год.

Но сдаваться он не собирался. Витаминно-минеральный комплекс, разработанный риттерягдовским отделением инноваций и биотехнологий специально для нужд президента компании и принимаемый им уже одиннадцать лет по особой схеме (неделя внутривенно, неделя перорально, снова неделя внутривенно и затем неделя перерыв), и так уже существенно замедлил процесс старения господина Клауса Йегера, однако такой результат сам Йегер не считал удовлетворительным. Поэтому в последние несколько лет сотрудники отделения инноваций и биотехнологий — разумеется, те, которые не были заняты на проекте «Регенерация», а также на проекте РА, «Риттер Антворт», — вели активную работу над средством под условным названием «Йегер Йюгенд», «Охотничья молодость». То есть молодость господина Клауса Йегера. Средство должно было представлять собой капсулу для рассасывания («…обратите внимание, господин президент, никаких инъекций, пилюлю не придется даже глотать, вы сможете просто класть ее под язык, не правда ли, это очень удобно?»), вещество же, проникающее из капсулы в организм президента компании через слизистую рта президента компании, должно было не просто блокировать процессы старения, но и запускать различные механизмы регенерации — одним словом, омолаживать господина Клауса Йегера, снабжать его мозг бурной юношеской кровью с идеальной развернутой формулой, разглаживать морщины на лбу, в уголках рта и вокруг глаз, возвращать суставам подвижность, а мышцам упругость, растворять солевые отложения и стирать с рук ненавистные пигментные пятна… Одним словом, не отдалять, а обманывать смерть. А возможно, отменять ее вовсе.

К превеликому сожалению, завершение работы над «Охотничьей молодостью» уже второй раз откладывалось. Несмотря на то что клинические испытания на крысах и кроликах давали неизменно хорошие, пусть и не идеальные, результаты (так, четырехлетняя крыса Хельга, слепая на один глаз и в силу возрастных гинекологических заболеваний не способная к размножению, после двухмесячного курса восстановила как зрительную, так и репродуктивную функцию и принесла потомство — троих детенышей; двое из них, впрочем, родились сросшимися в области живота и оказались нежизнеспособными), испытания на сложных приматах окончились неудачей (самец шимпанзе Кухулин скончался от инсульта уже после второй дозы Йегер Йюгенда; самка Брунгильда, присутствовавшая при этом инциденте, наотрез отказалась принимать препарат (хотя раньше с удовольствием жевала капсулы со вкусом тропических фруктов), а после насильственного введения препарата внутривенно затосковала и через два часа умерла в силу неустановленных — не исключено, что сугубо психологических, «но рисковать мы не в праве» — причин. Эксперимент с волонтером (в соответствии с трехсторонним договором между компанией «Риттер- Ягд», администрацией тюрьмы Штамхайм и Министерством здравоохранения, тюремные заключенные, на добровольной основе принимающие участие в экспериментальной программе «Риттер-Ягд: здоровая пища», могли претендовать на существенное сокращение срока) также не увенчался успехом. Шестидесятилетний заключенный Штамхайма Йозеф Зильберман, профессор штутгартского университета, отбывавший пожизненный срок за серию предумышленных убийств, совершенных с особой жестокостью, пройдя полугодовой курс терапии «Охотничьей молодостью» (по одной таблетке с пищей три раза в день), показал существенное улучшение физических параметров организма и дал хороший результат в области регенерации как кожных покровов, так и внутренних органов, однако же, несмотря на прекрасные показатели мозгового кровообращения, обнаружил значительное снижение интеллектуальных способностей. Он разучился читать, писать и считать, практически полностью утратил навыки устной беседы и интерес к оной и оживлялся лишь в случае, если ему задавали вопрос: «Сколько вам лет?» В ответ на этот вопрос Йозеф Зильберман несколько неуверенно, но с очаровательной улыбкой демонстрировал три пальца на правой или же левой руке, после чего складывал пальцы в кукиш и, сильно фальшивя и пуская слюну, с отчетливым восточноевропейским акцентом затягивал песенку «Happy birthday to you»… Вскоре после завершения эксперимента родственники заключенного подали на «Риттер Ягд» в суд, однако адвокатам господина Клауса Йегера удалось замять дело: родственникам заключенного выплатили очень приличную денежную компенсацию, сам же Зильберман был переведен из тюрьмы в частную клинику для душевнобольных. Господин Клаус Йегер оплачивал приходившие из клиники счета в течение нескольких месяцев, после чего необходимость в этом отпала, так как больной погиб в результате несчастного случая, подавившись за завтраком овсяной кашей с кусочками яблока. Вскоре после смерти больного его родственники подали на частную клинику в суд — но это уже не была проблема господина Клауса Йегера и его адвокатов.

…Они были глупы и наглы. Они хотели лишь власти. Лишь экспансии. Лишь превосходства. У них не было мыслей и чувств — их вел звериный инстинкт. Но, беря след, они сами толком не знали, какую дичь загоняют. Они не имели права на Истину — и Истина ускользала от них. Самых талантливых в своих рядах они истребляли сами…

— Они такие загадочные — и в то же время такие наивные… Они почти что дети — но в то же время уже вполне профессиональные артисты… О них слагают легенды — и кто знает, сколько вымысла, а сколько правды в этих легендах…

Ведущая тянет время. Представление длится час, а дельфины и морские котики выполняют все свои трюки минут за двадцать. Остающиеся сорок заполняются голосом Тамары Васильевны. Ее голос слащаво дребезжит, как липкий железный подстаканник в поезде дальнего следования. Этот голос нелегко выносить, но зато у Тамары Васильевны есть одно бесценное качество — она может говорить бесконечно, без пауз, генерируя одну бессмысленно-благостную банальность за другой.

— …Наши маленькие артисты — им так важно ваше внимание, ваша вера, ваша любовь! Я хочу попросить вас об одном одолжении — когда наши артисты выйдут на сцену, поприветствуйте их громкими аплодисментами. Ведь каким бы маленьким ни был артист, ему важно знать, что его труд ценен и нужен!..