Этот июньский день в Сан-Димасе, отдаленном пригороде Лос-Анджелеса, выдался на удивление ясным и солнечным. И безмятежно-спокойным. Суета и шум гигантского мегаполиса почти не проникали в Сан-Димас, и жизнь городка текла размеренно и мирно. Казалось, огромный Лос-Анджелес находится где-то на другой планете — в сотнях и сотнях световых лет отсюда. Можно было даже подумать, что его вовсе не существует: во всяком случае, дети в Сан-Димасе вели себя именно как дети, а не как одержимые страстями и пороками большого города маленькие взрослые.

Школьные занятия подходили к концу, впереди были летние каникулы, а старшеклассников ожидал выпускной бал, до которого оставались считанные дни. Произнести благодарственную речь на официальной церемонии было поручено лучшему ученику выпускного класса Джонни Петерсону, звезде легкоатлетической и футбольной сборных школы. Сейчас он стоял на ступеньках школьного крыльца и разговаривал со своей одноклассницей Бекки Адамс, с которой встречался почти четыре года. Вместе с ними были еще несколько их школьных товарищей, но Джонни смотрел только на Бекки. Каждый раз, когда их взгляды встречались, он слегка подавался в ее сторону, словно притягиваемый невидимым магнитом. И каждое такое его движение — равно как и выражение лица — со всей очевидностью выдавало тайну, какую хранят многие молодые люди в этом возрасте, — Джонни и Бекки были влюблены друг в друга. В последний год они стали близки, но и до этого года два были неразлучны. Это была настоящая школьная любовь, когда молодой человек и девушка лелеют в душе надежду пожениться и быть вместе, как только им исполнится положенное количество лет. Бекки свой восемнадцатый день рождения отпраздновала еще в мае. Джонни восемнадцать должно было сравняться в июле. Тогда он поступит в колледж и осуществит свои планы и мечты.

Густые темно-каштановые волосы Джонни блестели на солнца, а в карих глазах вспыхивали золотые искры. Он был высоким, широкоплечим, прекрасно сложенным юношей с белоснежными зубами и безупречной улыбкой. Именно так хотело бы выглядеть большинство старшеклассников, но мало кому это удается. Но самым главным было, пожалуй, то, что Джонни был образцовым сыном и отличным парнем. Он прекрасно учился, у него было много друзей, а в выходные и в дни, свободные от тренировок, подрабатывал сразу в двух местах. На работу ему пришлось устроиться, так как в семье, кроме него, было еще двое детей, и родителям не всегда хватало средств, чтобы дать все необходимое детям. Петерсоны, конечно, не бедствовали, и хотя Джонни очень хотелось выступать за профессиональную футбольную команду, он принял решение поступить в колледж штата, где ему предложили стипендию, чтобы изучать бухгалтерский учет. Эту специальность он избрал, чтобы помогать отцу, у которого была небольшая аудиторская фирма. Правда, Петерсона-старшего бухучет и аудиторские проверки особенно не вдохновляли, но дело есть дело. Сам же Джонни не имел ничего против: математика давалась ему легко, да и блестящее знание компьютера могло оказаться существенным подспорьем на этом поприще. Что касалось его матери Элис, то она когда-то была медсестрой, но оставила работу, посвятив себя заботам о младших детях. И это оказалось совсем непросто — особенно в последние несколько лет. Сестре Джонни Шарлотте было четырнадцать, с ней-то как раз никаких проблем не возникало. Сложности были с девятилетним Бобби, требовавшим особого подхода, и Элис делала все, что было в ее силах.

Словом, у Джонни была обычная, хотя и небогатая семья. Бекки в этом отношении повезло меньше. У нее было четверо младших братьев и сестер и мать. Отец Бекки погиб два года назад в результате несчастного случая на строительстве, и это нанесло семье чувствительный удар. Главной проблемой семьи Адамс были деньги — их постоянно не хватало, и Бекки вынуждена была устроиться на работу. Как и Джонни, она работала в двух местах, и ей было довольно сложно совмещать работу с учебой, но Бекки старалась как могла, ведь ее семья остро нуждалась в каждом долларе, заработанном ею и старшим из ее братьев. К сожалению, колледж штата не мог выделить ей стипендию, так как в отличие от Джонни школьные успехи Бекки были достаточно скромными, однако она не слишком горевала по этому поводу. После школы она планировала год-другой поработать в городской аптеке на полную ставку, а уж потом — если все будет складываться удачно — попытаться поступить в колледж. Работать ей, впрочем, нравилось; кроме того, Бекки любила своих братьев и сестер и гордилась тем, что может помочь им и матери своим заработком. Отцовская страховка оказалась очень небольшой, и в последние полтора года ее семья остро нуждалась. Джонни был в жизни Бекки самой большой радостью.

— Боже, какая красота! И тебе очень идет! — воскликнула Элис, когда ближе к вечеру ее старший сын спустился в кухню во взятом напрокат смокинге. Высокий, широкоплечий, стройный, в рубашке с плоеной грудью и белой бутоньеркой в петлице, он выглядел потрясающе элегантно!

— В этом смокинге ты похож на… на кинозвезду, — восторженно произнесла Элис, любуясь сыном. Он действительно мог сойти за самую настоящую знаменитость, однако куда больше Джонни напоминал жениха накануне свадебной церемонии. Впрочем, об этом Элис умолчала, не желая вгонять его в краску.

Джонни несколько раз прошелся перед матерью, чтобы она сумела рассмотреть его со всех сторон, потом открыл холодильник и достал букетик из искусно переплетенных живых роз, который он приготовил для Бекки. Он как раз стоял в прихожей, прижимая к груди прозрачную пластиковую коробочку, когда сверху вприпрыжку спустилась Шарлотта. Увидев брата, она остановилась как вкопанная и восхищенно улыбнулась, едва не уронив баскетбольный мяч, который в последнее время почти не выпускала из рук.

— Ну, как тебе наш Джонни? — с гордостью спросила ее Элис, и Шарли хихикнула.