— Если в аду жарче, чем здесь, то, черт меня побери, если я не начну ходить в церковь, — сказал, отдуваясь, Билл Эймс, кучер дилижанса, краснолицый, седой мужчина.

Его слова предназначались курьеру, сидевшему рядом на ящике. Тот молча кивнул, щурясь от ослепительных лучей солнца.

Который уже раз, проклиная одуряющий зной, Билл Эймс, тем не менее, успевал управлять четверкой строптивых мулов, запряженных в дилижанс.

— Скорее бы проехать Дэвилз Дип

1

, — снова заговорил он, — что-то у меня плохое предчувствие. Если и суждено чему-либо произойти, это будет именно здесь.

— Это уж точно, — отозвался курьер, который впервые был в этих местах. — Отличное место для налета.

Уже никто не помнил точно, почему город назвали Лоулисс

3

, хотя некоторые шутники утверждали, что первые поселенцы предвидели будущее своего города, который теперь пользовался репутацией одного из самых диких и опасных на всем Западе.

С виду это был типичный, как и сотни других, городок Дикого Запада — два ряда грубых деревянных построек по обе стороны пыльной, разбитой колесами фургонов и копытами коней, дороги. Вдоль домов тянулись деревянные тротуары для пешеходов, а сам городок едва не тонул в море ржавых консервных банок и другого мусора.

И тем не менее, Лоулисс был центром мироздания для местных фермеров и владельцев ранчо, поскольку до другого ближайшего городка, Свитуотера, было больше тридцати миль. И только оттуда, на дилижансе, можно было добраться до железнодорожной станции, связывающей этот дикий край с цивилизацией.

Несмотря на кажущуюся пустынность этих мест, в округе было достаточно земель, пригодных для обработки и для прокорма редких стад, которые иногда перегоняли через Лоулисс. Со склонов Типи Маунтин, что была в шести милях к северу, сюда спускался широкий ручей с чистой и свежей водой. Его называли Скво Крик.

В городе все знали друг друга, и только время от времени, под вечер, сюда заезжал кто-то чужой, чтобы поесть, накормить коня и снова исчезнуть в темноте. В Лоулиссе никто не задавал лишних вопросов. Каждый занимался своими делами и не лез в чужие, в полном соответствии со своеобразным этикетом Дикого Запада тех времен.