Пирс Адамс —

представитель Конфедерации на Архероне. Делегат Союза Альфа Центавра.

Амброуз —

телохранитель Дмитрия Олманова.

Калин Грин —

представитель Конфедерации на Циносе. Делегат Экономического Сообщества Сириус-Эридан.

Франческа Фернандес

— представитель Конфедерации на Грималкине. Делегат Семи Миров. Потомок генетически мутированных животных-моро.

Роберт Каунда —

представитель Конфедерации на Мазимбе. Делегат Союза Независимых Миров Триангули-Аустралис.

Клаус Дахам

— полковник ЗИК. Командир звездолета «Кровавый Поток», руководитель операции «Распутин».

Мэри Хогланд —

капрал окцисисской морской пехоты. Прикомандирована к «Кровавому Потоку».

Эрик Мэрфи —

младший лейтенант окцисисской морской пехоты. Прикомандирован к «Кровавому Потоку».

Кэти Шейн —

капитан окцисисской морской пехоты. Прикомандирована к «Кровавому Потоку».

Уэбстер

— вымышленное имя осведомителя полковника Дахама.

Цветок

— птицеподобный инопланетянин. Эксперт по вооруженным силам Конфедерации.

Сай Хелмсмен

— вице-президент корпорации «Годвин Армз Энд Армаментс» (ГАА).

Айвор Йоргенсон

— водитель, пилот и контрабандист.

Йоханн Леви

— специалист по подрывным работам, владелец магазина «Большевистские книги».

Тхаэле Мосаса —

специалист по электронике, владелец фирмы «Мосаса Сэлвидж».

На протяжении сотни миллионов лет двухкилометровой длины Лицо бесстрастно взирало на марсианское небо. В течение последнего века Дмитрий Олманов регулярно посещал этот артефакт.

Во время первых его визитов, когда небо горело враждебным кроваво-красным огнем, Дмитрию приходилось надевать герметичный скафандр. Сегодня он мог позволить себе обойтись всего лишь тяжелой паркой. Его дыхание клубилось туманом в бесконечности кристально-голубого воздуха, слегка подсвеченного облаками искусственно выведенных микроорганизмов.

Личный врач Дмитрия наверняка отчитал бы его за то, что он не воспользовался респиратором.

«Дмитрий, — сказал бы он, — ваше новое сердце испытывает избыточную нагрузку от вашей напряженной работы. Совершенно ни к чему подвергать его дополнительному стрессу, вы ведь дышите слишком разряженной атмосферой».

Генеральный штаб Дмитрия также высказался бы против его прогулки по поверхности Марса — даже в сопровождении вездесущего Амброуза. Слишком уж заманчивой мишенью был Дмитрий для наемных убийц.

Капитан Кэти Шейн испытывала нехорошее предчувствие относительно операции «Распутин». Дело заключалось не только в том, что ее впервые прикомандировали к особой миссии Исполнительного Комитета. Это уж она как-нибудь пережила бы. Дело заключалось даже не в том, что две роты под ее командованием отправлялись за пределы Союза Центавра, хотя она прежде никогда не слыхала, чтобы морские пехотинцы Окцисиса когда-либо выходили за рамки своих полномочий.

Нет, ее беспокоило то, что их направляли вообще за пределы юрисдикции Конфедерации, на планету Бакунин. Планета никогда не подписывала Хартию. Она даже не имела правительства, которое могло бы подписать ее.

Отсутствие там правительства и являлось первоосновой той дилеммы, с которой пришлось столкнуться капитану Шейн. Одним из краеугольных камней Конфедеративной Хартии был планетарный суверенитет. Слои суверенитета окутывали миры Конфедерации, подобно шелухе луковицы. Каждая планета представляла собой независимую силу. Войска Конфедерации поддерживали межпланетный порядок; ЗИК — межзвездный. Лишь в двух случаях допускалась возможность межзвездной военной акции…

Защита суверенной планеты от внешней агрессии или защита законного планетарного правительства от внутренних беспорядков.

Операция «Распутин» не отвечала ни одному из этих условий.