Наш священный долг писать о великих духовных деяниях современников,

об

их усердной борьбе за приближение к Богу. Понятно, что когда мы пишем о святых, то приносим этим пользу себе, так как воспоминаем об их делах и стараемся им подражать. А святых этот наш труд радует, они помогают и нам достигнуть их степени святости.

Если о добродетелях праведников мы должны говорить и писать, то тем более не должны замалчивать добродетелей невинно оклеветанных праведников, претерпевших гонения и ссылки, пострадавших из–за наших человеческих немощей, зависти и клеветы.

Грешники, если искренне покаются, спасутся. А невинно пострадавшие праведники, спасаясь, сверх того ещё получают награду за безропотно понесённые унижения. Они — любимые чада Божии! «Господь любит праведники»

[1]

. В Священном Писании превозносятся добродетели праведников, молитвы праведников слышит Бог. «Много бо может молитва праведнаго поспешествуема»

[2]

.

В числе неправедно пострадавших святых отцов нашей Церкви и преподобный Георгий, Хаджи–Георгий — один из святых нашего времени, великий святой.

Преподобнейший отец наш Георгий родился в селении Кермира Кесарии Каппадокийской в 1809 году. Родители его были богаты не только добродетелями, но и вещественными благами, которые щедро раздавали бедным. Его отца звали Иорданис, он был родом из Кермиры, а мать Мария была из Гёлвери.

Родив двух детей, Гавриила (Хаджи–Георгия) и Анастасия, они стали жить, как брат и сестра. Мать с детства привыкла к подвижничеству. Её сестра была монахиней, и она со своими детьми часто посещала её. Маленький Гавриил слышал от своей тётки разные рассказы о жизни подвижников и в его детском сердце загорелось желание стать монахом. Он старался подражать им — строго постился и молился.

Его отец Иорданис также был благочестивым человеком. Он занимался торговлей и большую часть времени проводил в разъездах. Это давало Марии возможность жить просто и заботиться о «едином на потребу»

[3]

. Вместе с маленьким Гавриилом, который отличался большим благочестием, она с другими женщинами ходила на ночные службы в пещерные храмы или небольшие загородные церкви. Можно сказать, что даже молоко благословенной матери, которым питался Гавриил, было пропитано подвижничеством.

У святого старца и в миру были духовные чада, которым он помогал и которых духовно оберегал, что видно из одного его письма к митрополиту острова Хиос.

Хотя отцы жили в миру, но жили вне мира. Жили по строгому уставу Хаджи–Георгия. Своим добрым примером и ревностью в подвигах они побуждали христиан хранить святые предания и традиции нашей Церкви.

Видно, уже в то время люди стали потихоньку расслабляться духовно, и старец боролся за то, чтобы сохранить в Церкви дух ревности по Богу и самоотвержения. На это должны мы особо обратить внимание в наше время, ведь помимо всеобщей расслабленности сегодня люди дошли до того, что даже составляют законы, поощряющие расслабление, и навязывают их тем, кто хочет подвизаться… Потому подвизающиеся не просто должны не поддаваться влиянию духа мира, но вообще не сравнивать себя с мирянами, чтобы не почесть себя за святых и не впасть в расслабление, после чего будут хуже мирян.

Всесвященнейшему Святому Митрополиту Хиоса Господину Григорию, припадая кланяюсь.

Всесвященнейший Святой Владыка, смиренно лобызаю десницу твою.

Прошу Вас и заверяю, что старцы Иерофей и Макарий, монахи, подвизающиеся в одной каливе на Вашем приходе, возлюбили и избрали благую часть; и дай Бог, чтобы проводили такую жизнь! Что они сами наложили на себя, было по гордости, но отныне пусть будет по благословению Вашему. Пусть будет как епитимия невкушение ими скоромного, ведь кто постится со смирением, яко грешник, или подвига ради, или ради любви к Богу, правила святых отцов не препятствуют таковому; есть даже много свидетельств. Многие святые проводили жизнь, питаясь одни травой, другие бобами, как Златоуст. Святой Иаков, брат Господень, во всю свою жизнь не вкушал скоромного, никакой твари одушевлённой, как и многие другие подвижники, и теперь я, наималейший. Нас тридцать братий на одной келье, сорок лет я так живу, и мы вместе ни на Пасху, ни в мясопуст скоромного не вкушаем. Подобно и некоторые другие подвижники, где двое, где трое, так подвизаются; и они проводят в посте жизнь свою.