Как им удалось так быстро найти нас?

Гневные окрики и лязг металла летели нам вслед и разносились эхом по катакомбам. Глядя на жуткие оскалы черепов, выложенных рядами вдоль стен, я, казалось, слышала голоса мертвых.

«Быстрее, – как будто шептали они. – Если не желаешь разделить нашу участь».

– Быстрее, Лайя, – торопил Элиас, бежавший впереди. Его броня поблескивала в тусклом свете катакомб. – Если поспешим, сумеем от них уйти. Я знаю туннель, который выведет нас в город. Успеем туда попасть – будем в безопасности.

Сзади раздался скрип, Элиас быстро посмотрел за мое плечо, и рука, отливавшая бронзовым загаром, тотчас потянулась к висевшему за спиной мечу. В таком простом движении таилось столько опасности. Это напомнило, что он не просто мой провожатый. Он – Элиас Витуриус, наследник одной из самых знатных семей. Бывший маска, то есть один из лучших солдат Империи. И он – мой союзник, единственный, кто может вызволить моего брата Дарина из печально известной тюрьмы меченосцев.

Три наемника и четыре легионера отставали от нас всего на пятнадцать ярдов. Немного пробежав, я снова оглянулся – теперь за нами гнались шесть наемников и пять легионеров, сократив расстояние до двенадцати ярдов. И с каждой секундой в катакомбах становилось все больше и больше солдат Империи.

Весть о том, что Элиас Витуриус замечен в катакомбах, наверняка уже облетела всю Серру – сначала гонец передал сообщение патрулям, затем за дело взялись барабаны. Все эскадроны подняты по тревоге. Солдатам нет нужды проверять, что это я, они будут преследовать нас в любом случае.

Я резко повернул налево, в боковой туннель, утягивая за собой Лайю. В голове лихорадочно скакали мысли: «Оторвись от них, пока еще возможно. Иначе…» «Нет, – нашептывала часть моей души, солдат-маска. – Остановись и убей их. Их всего одиннадцать. Это проще простого. Ты справишься с ними с закрытыми глазами».

Я должен был сразу убить ифрита в погребальном зале. Узнай Элен о том, как я не сумел распознать, что за существо передо мной, да еще и пытался ему помочь, вот уж она бы посмеялась.

Элен.

Я мог поклясться своим клинком, что ее сейчас допрашивают. Маркус, или же Император Маркус, как теперь его называют, отдал ей приказ казнить меня, а она не сумела. И хуже всего то, что все четырнадцать лет она была моим ближайшим другом. Оба этих обстоятельства в его глазах непростительный грех, который не может остаться безнаказанным. Тем более сейчас, когда в руках Маркуса безграничная власть. Он заставит Элен страдать. В памяти всплыли слова ифрита: «Жнец человеческих душ». И тотчас потянулись вереницей воспоминания: Третье Испытание, гибель Тристаса, сраженного клинком Декса, смерть Деметриуса и Леандра…

Бледные как черви губы Коменданта изогнулись в улыбке. Хоть я увидела ее всего на миг, прежде чем Элиас увел меня подальше от площади, где кровь лилась рекой, но и этого мгновения хватило, чтобы лишиться дара речи. Ноги мои еле двигались, а туфли все еще были забрызганы кровью после стычки в туннеле. Я невольно содрогнулась, вспомнив, сколько ненависти к самому себе увидела тогда в глазах Элиаса. Мне хотелось сказать, что ему пришлось так поступить ради нашего спасения, но я не могла вымолвить ни слова, как ни пыталась.

Крики страдания наполнили воздух. Голоса меченосцев и книжников, детей и взрослых слились в одном горестном вое. Но я едва его слышала, изо всех сил стараясь не попасть под дождь из осколков стекла и обломков горящих домов. Несколько раз я оглянулась, опасаясь, что Комендант гонится следом и вот-вот нас настигнет. Я чувствовала себя той девчонкой, какой была месяц назад. Девчонкой, которая бросила своего брата, позволив Империи схватить его. Девчонкой, которая стонала и рыдала после каждой порки. Девчонкой, у которой нет мужества.

«Когда тебя охватит страх, борись с ним и победишь, потому что твой дух и твое сердце сильнее». Эти слова сказал мне вчера кузнец Спиро Телуман, друг и наставник моего брата. Я попыталась извлечь из страха пользу. Комендант тоже может ошибаться. Она могла даже меня не увидеть – глаз не сводила со своего сына. Однажды я сбежала от нее. Убегу и снова. Меня снова охватил былой запал, но когда мы свернули на соседнюю улицу, я упала, споткнувшись о небольшую груду камней, рассыпанных по черной от сажи мостовой. Элиас подхватил меня и поднял легко, как пушинку. Затем внимательно посмотрел вперед, оглянулся, проверил окна и крыши близлежащих домов, как будто ожидал появления своей матери в любую секунду.

– Нам надо идти дальше, – потянула я его за руку. – Надо выбраться из города.

– Знаю. – Элиас привел меня в пыльный, запущенный сад, огороженный стеной. – Но у нас ничего не выйдет, если мы выбьемся из сил. Минута отдыха не повредит.

Моя мать весьма искусно спрятала свой гнев. И не просто подавила, а глубоко похоронила, сверху водрузив надгробие и притворившись, что он мертв.

Но я-то видел в глазах матери его тлеющие огоньки. Так тлеет, чернея, уголок бумаги, перед тем как вспыхнуть.

Я ненавидел саму мысль, что мы с ней одной крови. Если б только можно было выдавить эту кровь по капле! Комендант стояла у высокой городской стены, почти полностью растворившись в тени. Ее выдавал лишь серебряный блеск маски. В двух шагах от нее единственный путь к бегству – деревянная дверь, настолько плотно увитая засохшими виноградными лозами, что сразу ее и не разглядеть. И хотя Комендант стояла без оружия, с пустыми руками, весь ее облик ясно давал понять: ты уйдешь только через мой труп.

Проклятье! Я лишь надеялся, что Лайя услышала мой свист и спрячется как следует.

– Долго же ты добирался, – заметила Комендант. – Я жду уже несколько часов.

«Верность до конца».

Отец нашептывал мне девиз клана Аквилла почти с самого рождения. Я повторяла эти слова тысячи раз. И никогда не задавала вопросов. Никогда не сомневалась. Сейчас, когда два легионера держали меня в подземелье Блэклифа, я думала над этими словами. «Верность до конца».

Кому быть верным? Моей семье? Империи? Собственному сердцу?

Будь проклято это сердце. Из-за него я сюда и попала.

– Как сбежал Элиас Витуриус?

Последние две недели слились в мешанину из безудержной ночной скачки, воровских вылазок и вынужденных остановок, когда приходилось прятаться. Деревни и фермы, точно саранчой, кишели солдатами-меченосцами, которые в поисках меня прочесывали каждый мост, каждую хижину.

Но я – маска, и к тому же теперь был один. Мчался я во весь опор, Трера, рожденный и вскормленный среди песков пустыни, пролетал милю за милей.

Наконец мы добрались до восточного русла реки Таиус, сверкающей в лунном свете, словно желоб на серебряном мече. Ночь выдалась светлой и тихой, без дуновения ветерка, и я повел Треру вверх по берегу, пока не нашел место для переправы.

Едва мы дошли до отмели, конь замедлил шаг, а когда его копыта ступили на северный берег, он дико вскинул голову и закатил глаза.

– Тпру… тпру, малыш. – Я бросился в воду и потянул его за уздечку снова на берег. Он стал ржать и дергать головой. – Тебя покусали? Давай посмотрим.

Дорога до Антиума заняла у нас с Харпером три недели. К тому времени, когда мы вернулись в столицу, уже настала глубокая осень. Золотисто-красное покрывало, окутавшее город, подернулось инеем. В воздухе стоял запах тыкв и корицы. Клубы густого древесного дыма поднимались в небо.

Однако под яркой листвой, за тяжелыми дубовыми дверями зрел бунт патрициев.

– Кровавый Сорокопут. – Харпер появился из здания гарнизона меченосцев, располагавшегося за городом. – Эскорт Черной Гвардии уже на пути к казармам, – сообщил он. – Сержант гарнизона доложил, что на улицах сейчас опасно – особенно для вас.

– Тем более нужно ехать быстрее. – Я прижала руку к карману, в котором хранились десятки посланий – все от отца. От письма к письму их тон становился все настойчивее. – Мы не можем позволить себе ждать.

– Мы также не можем позволить себе потерять главного воина Империи накануне возможной гражданской войны, – прямо сказал Харпер. – Империя прежде всего, Кровавый Сорокопут.

«Лайя,

Ловец Душ сказала, что у меня мало времени, я не успею вызволить Дарина из Кауфа, если останусь с караваном Афии. Один я доберусь туда в два раза быстрее, и к тому моменту, когда вы приедете в Кауф, я найду способ освободить Дарина. Мы… во всяком случае, он… будет ждать тебя в пещере, о которой я рассказал Афии. Если вдруг все пойдет не по плану, воспользуйся картой Кауфа, которую я нарисовал, и придумай план сама за то время, что у тебя есть. Если даже я не смогу, то у тебя все получится – и с твоим братом, и с твоим народом. Что бы ни случилось, помни, что ты мне сказала: пока есть жизнь – есть надежда. Надеюсь увидеть тебя вновь. ЭВ».

Семь предложений.

Семь чертовых предложений после стольких недель в пути. После того, как мы спасали друг друга, сражались бок о бок и выживали. Семь предложений – и затем он исчез, как дым на северном ветру.

Даже сейчас, спустя четыре недели с тех пор, как он ушел, во мне по-прежнему кипел гнев и ярость застилала глаза. Черт с ним, что Элиас не попрощался со мной, главное – он не дал мне возможности оспорить его решение.

– Что вы собираетесь делать с капитаном Серджиусом? – спросил Харпер, когда мы направились в казарму Черной Гвардии. – Некоторые кланы из списка Маркуса в союзе с кланом Серджиа. А у него серьезная поддержка среди гвардейцев.

– Несколько порок все исправят.

– Но вы не можете выпороть их всех. Что, если они пойдут на открытый бунт?

– Они могут подчиниться моей воле, Харпер, или я могу сломать их. Это не сложно.

– Не глупите, Сорокопут. – Злость в его голосе меня удивила. Я увидела, как горят зеленые глаза. – Их – двести, а нас – двое. Если они набросятся на нас всем скопом, мы – покойники. Почему Маркус сам не приказал им взять его врагов? Потому что он знает, что Черная Гвардия может ему не подчиниться. Он не мог рисковать этим. Но он может рисковать вами. Должно быть, Комендант ему это подсказала. Если вы не справитесь, то умрете. Именно этого она и хочет.

«Та женщина, маска, они называли ее Комендант. Она убила их всех»

. Всех книжников. И всех книжников-заключенных.

– О небо, Кинан, – вымолвила я. Он, как и я, сразу все понял. – Дарин.

– Меченосцы идут на север, – прошептал Кинан. Книжники не слышали его, они не сводили глаз с Афии, которая все еще решала их судьбу. – Они вряд ли успели добраться до Кауфа. Комендант методична. Если она движется с юга на север, она не изменит свой план. Ей придется пройти через Антиум, прежде чем она попадет в Кауф.

– Афия, – позвал Зер, стоявший на краю лагеря с подзорной трубой в руках. – Меченосцы идут. Не могу сказать, сколько их, но они близко.

Афия выругалась, и мужчина-книжник схватил ее за руку.