I.

Что такое история.

История – слово греческое, означающее то же, что у нас

события

или

деяния

; и хотя некоторые полагают, что поскольку события или деяния это всегда дела, учиненные людьми, значит, приключения естественные или сверхъестественные не должны рассматриваться, но, внимательно разобравшись, всякий поймет, что не может быть приключения, чтоб не могло деянием назваться, ибо ничто само собою и без причины или внешнего действа приключиться не может. Причины же всякому приключению разные, как от Бога, так и от человека, но про это довольно, не буду толковать пространнее. Кому же интересно изъяснение сего, советую ознакомиться с «Физикой» и «Моралью» господина Вольфа

1

.

Божественная. Церковная. Гражданская. Естественная

. Что же история в себе заключает, об этом кратко сказать невозможно, ибо обстоятельства и намерения писателей бывают в этом отношении разные. Так, бывает по обстоятельствам: 1) История сакральная или святая, но лучше сказать божественная; 2) Екклезиастика, или церковная; 3) Политика или гражданская, но у нас более привыкли именовать

светская

; 4) Наук и ученых. И прочие некоторые, не так известные. Из сих первая представляет дела божеские, как Моисей и другие пророки и апостолы описали. К ней же примыкает история натуральная или естественная, о действиях, производящихся силами, вложенными при сотворении от Бога. Естественная описывает все происходящее в стихиях, то есть огне, воздухе, воде и земле, а также на земле – в животных, растениях и подземностях. В церковной – о догматах, уставах, порядках, применениях каких-либо обстоятельств в церкви, а также же о ересях, прениях, утверждениях правостей в вере и опровержении неправых еретических или раскольнических мнений и доводов, а к тому обряды церковные и порядки в богослужении. В светскую весьма многое включается, но, главным образом, все деяния человеческие, благие и достохвальные или порочные и злые. В четвертой о начале и происхождении разных научных названий, наук и ученых людей, а также же изданных ими книгах и прочем таком, из чего польза всеобщая происходит.

II.

Вначале рассудим, что история не иное есть, как воспоминовение бывших деяний и приключений, добрых и злых, потому все то, что мы пред давним или недавним временем чрез слышание, видение или ощущение прознали и вспоминаем, есть самая настоящая история, которая нас или от своих собственных, или от других людей дел учит о добре прилежать, а зла остерегаться. Например, как я вспомню, что я вчера видел рыбака, рыбу ловящего и немалую себе тем пользу приобретающего, то я, конечно, имею в мысли некоторое понуждение точно так же о таком же приобретении прилежать; или как я видел вчера вора или другого злодея, осужденного на тяжкое наказанию или смерть, то меня, конечно, страх от такого дела, подвергающего погибели, удерживать будет. Таким же образом, все читаемые нами истории и события древние иногда так чувствительно нам воображаются, как если бы мы сами то видели и ощущали.

Посему можно кратко сказать, что никакой человек, ни одно поселение, промысл, наука, ни же какое-либо правительство, а тем более один человек сам по себе, без знания оной совершенен, мудр и полезен быть не может. Например, о науках взяв.

Первое, что к повествованиям относится, есть письмо, ибо без того ничего на долгое время сохранить невозможно, и хотя устные предания через память долго сохранены быть могут, но не все цело, так как память не всех людей так тверда, чтоб слышанное единожды или дважды правильно и порядочно без ущерба или прибавки пересказать; следственно все деяния тогда, которые записать удалось, гораздо правдивее чрез роды переданных. Когда же, кем и которые буквы первее изобретены, о том между учеными распря неоконченная. Прежде букв употребляли иероглифию, или образами описание, и того мы касаться не будем.

2)

Иностранных басня. Треер

. Что же всеобщего славянского языка и собственно славяно-руссов письма касается, то многие иноземцы от неведения пишут, якобы славяне поздно и не все, но один от другого письмо получали, и якобы руссы до пятнадцатого века после Христа никаких историй не писали, о чем Треер из других в его Введении в русскую историю

23

, стр. 14, написал, как и профессор Байер погрешил, гл. 17, н. 61. Другие того дивнее, что рассказывают, якобы в Руси до Владимира никакого письма не имели, следственно древних дел писать не могли, обосновывая это тем, что Нестор более 150 лет после Владимира писал, но никоего прежнего писателя истории не воспоминает. Впрочем, это мнение, думается, от таких произошло, которые не только других древних славянских и русских историй в Руси, но даже оную Несторову никогда видели или читая понять и рассудить не могли, как, видимо, и преславный писатель Байер, который хотя в древностях иностранных весьма был сведущим, но в русских много погрешал, как в гл. 16, 17 и 32 показано. Подлинно же славяне задолго до Христа и славяно-руссы собственно до Владимира письмо имели, в чем нам многие древние писатели свидетельствуют и, во-первых, то, что вообще о всех славянах рассказывается.

3)

В Колхисе. В Европе

. Ниже из Диодора Сицилийского и других древних будет вполне очевидно, что славяне сначала жили в Сирии и Финикии, гл. 33, 34, где по соседству еврейское, египетское или халдейское письмо иметь свободно могли. Перешедши оттуда, обитали при Черном море в Колхиде и Пафлагонии, а оттуда во время Троянской войны с именем генеты, галлы и мешины, по сказанию Гомера, в Европу перешли и берегом моря Средиземного до Италии овладели, Венецию построили и пр., как древние многие, особенно Стрыковский,

4)

5)

1.

Закон иудеев порочен. Христос – свет во тьме. Уставы человеческие разоряют Божии

. Выше я сказал, что Христовым пришествием второе мы просвещение очей душевных и телесных обрели, которое, должно быть, за просвещением обретением письма последовало. Но порядок требует показать, что прежде, до принятия закона Христова, было, ибо, не зная зла, невозможно внятно о добре рассудить или, не представив чернейшего, нелегко познать отличие от него белизны. Так же и здесь, если не вообразим себе, в каком мерзком зловерии и злоключении до проповеди нам Христовой предки наши пребывали, то не можем в точности се великое благоденствие понять; ибо насколько первое было безумно и вредно, богослужение мерзко, настолько другое благостию и пользою душевною и телесною превосходно. Мы знаем, что законы иудеев во время Христово хотя весьма порочны и гнусны, но все же значительно языческих лучше и ближе к правильным были, но святой Иоанн и то тьмою, а Христа Спасителя светом именует, говоря: «свет во тьме светится». То коль скорее болванхвальство тьмою именовать причину имеем, ибо иудеи, хотя преданиями человеческими и обрядами самовымышленнымн и богослужения закон Божий исказили, но истинного Бога еще признавали; а сии нисколько о том не знали, тварь тленную за творца почитали, о чем после скажу, а здесь о существе болванхвальства, что по-гречески идололатрия называемого, представлю.

2.

Различные формы язычества

. Имя

идолопоклонение

разное в себе заключает. У разных народов в числе богов, названиях, изображениях и им служениях великое различие было, ибо одни того божишка, другие другого более почитали, о чем разные писатели немало книг сочинили, мерзость, ложь и обманы их служителей обличая. Но нам о тех, а также об их прославившихся по всему миру оракулах, или провещателях, великих капищах и знаменитых чудесами болванах воспоминать нет нужды, поскольку книга Гаутрухия

40

иезуита с примечаниями и изъяснении об идолах и богослужениях, а также Антония Далия

41

и Фонтенеля

42

об оракулах на русский язык переведены. Здесь же только о том, что у нас было.

3. Да не воспримет же кто, чтоб я это к поношению и поруганию предков или для соблазна настоящих и будущих внес, ибо оное самое сказание и примеры предков соответствуют. О первом мы за ту мерзость предков наших стыдиться причины не имеем, так как видим от истории божественной и светской, что до пришествия Христова весь мир (кроме самой малой частицы израильтян или иудеев) в то погружен был; и ныне еще более двух третей народов в этом упрекнуть можем, не говоря уж о незаслуженно носящих имя христиан; пример же имеем от святого Давида, который на многих местах такие мерзкие дела предков своих воспоминает, особенно в псалме 105; Моисей разве в поношение старшего своего брата и первосвященника Аарона мерзкое Богу дело воспоминает, и какой из пророков первым грехопадения предков своих не обличает? Также же и о соблазне нет причины опасаться, ибо кто разум имеет, никогда не соблазнится, но более имеет причину того, что Богу противно, опасаться, потому что Моисей и пророки не для соблазна бывшие идолослужения, но скорее для омерзения их описали. Невеждам же слово крестное или писание святое, согласно апостолу, соблазн и юродство.

4.

5.

1.

Ученые в язычестве. Христианства просвещение. Иероним учитель

. Хотя это бесспорно, что до пришествия Христова во многих народах люди мудрые и ученые, а также и к научению других достойные, иногда попадались, и полезные книги разных наук нам оставили, но пришествие Христа спасителя, его благовестие и апостольское учение, как гл. 1, р. 1, все оное, как солнце восшедшее, все звезды на небе помрачило и невидимыми сделало, ибо чрез оное принявшие словеса его не только душевное спасение, царство небесное и вечную благость приобрели, но все науки стали возрастать и умножаться, идолопоклонение же и суеверие исчезать, гл. 2, р. 1. Это святой Златоуст в поучении 2-м о непостижимом божестве утверждает. Что же касательно славян, когда оные первую проповедь евангелия и от кого приняли, о том есть разные сказания. Как то польские писатели утверждают, что Иероним, великий на востоке учитель, и Кирилл иерусалимский первые славянам слово Божие проповедовали, о чем выше, гл. 1, показано; богемы и вандалы чрез разных папистских проповедников оное не прежде нас получили; болгары, моравы, сербы и казары получили вместе или одновременно с руссами.

2.

Андрей апостол. Петр апостол. Андроник апостол

. Однако сии сказания у Гагека, Кромера, Стрыковского и других либо недостаточны и неясны, либо и недостоверны. Но верное утверждение имеем от писания святого, что славяне первую проповедь слова Божия от трех верховных апостолов, а именно: 1) От Андрея, которому Пафлагония, галаты и истры или геты и даки по Дунаю, под именем скифов, по жребию достались, как ниже обстоятельнее показано. 2) Святой Петр учил галатов, самых настоящих славян, но бывших во иудействе, как сам в его 1-м послании, гл. 1, пишет. 3) Святой Павел, как учитель, язык тем же галатам, погрязшим в язычестве, и иллирианам славянам проповедовал, как сказано в Деяниях, гл. 16, ст. 6, гл. 18, ст. 23; 1-е Коринфянам, гл. 16, стих 1, и его Послание к галатам. Об иллириках Римлянам, гл. 15, стих 19, свидетельствует. Или ж Нестор, н. 17, по которому и польские историки рассказывают, якобы ученик Павлов святой апостол Андроник был в Паннонии и Моравии первый епископ. И хотя Моравия и Паннония тогда славянами были владеемы, как ниже в главе о славянах показано, но об Андронике сомнительно, ибо Дорофей Тирский, в 363-м замученный, говоря о 70 апостолах, Андроника указывает епископом в Испании, которую Нестор может ошибкою за Паннонию принял.

3.

Крещение славян. Андрея участие. Апсарь гр. Ахайя

4.

А.

Истории до Нестора. Размеры книг почитаются. Доказательство об Иоакиме. 2-е доказательство

. В Предуведомлении я показал, что хотя все наши и польские историки Нестора Печерского за первейшего историка русского почитают, однако ж то довольно видимо, что прежде его писатели были, да книги те погибли или еще где хранятся, или, каких-либо обстоятельств ради, от неразумных пренебрежений, как то часто примечаем, что по неразумению малые книжки или тетрадки, великого разуму и нужные к ведению, из-за малости презирают, а великие, баснями и ложью наполненные, предпочитают, и так оные полезные в забвение предаются. Между такими неведомыми Нестору и забвенными историками есть Иоаким, первый епископ новгородский, о котором хотя нигде, чтоб он историю писал, не упоминается, но это не дивно, ибо видим других многих: Нифонта новгородского и пр., в гл. 6 показанных. Сия же, которую я при окончании труда моего получил, думается, совершенно более древнего писателя, нежели Нестор, как сведущего в греческом языке, так в истории искушенного. Хотя нечто и баснословное по тогдашнему обычаю внесено, по обстоятельствам крещения новгородцев точно показывает о себе, что есть Иоаким епископ, н. 39. Он приехал в Русь с другими епископами в 991-м, гл. 48, и определен в Новгород, умер в 1030-м. Другое обстоятельство, что хотя так много разных манускриптов древних я имел, как в гл. 7 показано, однако ж многих в них обстоятельств, положенных в прологах и польских историях, не нахожу, а здесь почти точно как там или яснее тех положены. Следственно, оные сочинители не иначе, как из этой истории брали, н. 3, 6, 27, 29, 34, 36 и пр., что далее будет показано.

В.

Мелхиседек Борщов

. Разыскания мои к сочинению полной и ясной древней истории понуждали меня выискивать всюду полнейшие манускрипты для списания или прочтения. Между многими людьми и местами, где оных чаял, просил я ближнего моего свойственника Мелхиседека Борщова (который по многим монастырям игуменом был, наконец, архимандритом Бизюкова монастыря стал), чтоб мне дал обстоятельное известие, где какие древние истории в книгохранительницах находятся, а ежели в Бизюкове монастыре есть, то б прислал мне для просмотра, ибо я ведал, что он в книгах мало разбирался и меньше охоты к ним имел.

Старицкий монастырь. Отрочий монастырь. Вениамин вымышлен

С. По сим тетрадям видно, что из книги сшитой вынуты, по разметке 4, 5 и 6-я, письмо новое, но плохо сделанное, склад старый, смешенный с новым, но самый простой и наречие новгородское. Начало, видимо, писано о народах, как у Нестора, с изъяснениями из польских, но много весьма неправильно, как то: славян сарматами и сарматские народы славянами именовал и не в тех местах, где надлежало, указал, в чем он, веря польским, обманулся. По окончании же описания народов и их поступков начал с того писать, чего у Нестора нет, из которого я выбрал только то, чего у Нестора не находится или здесь иначе положено, чем как следует.

Славен князь. Скиф князь. Алазоны. Амазоны