Когда младший Маниакис смотрел из окон губернаторской резиденции – так благовоспитанные люди называли дворец-крепость в Каставале – на запад, перед ним расстилались лишь бескрайние воды океана. Но это зрелище никогда ему не надоедало. Он знал, что там, за океаном, город Опсикион, а за Опсикионом раскинулись земли Видессийской империи.

Вот уже почти шесть лет он вместе со своим отцом жил на острове Калаврия. Разумеется, это была ссылка, но ссылка весьма почетная: старший Маниакис являлся губернатором острова. На этот пост его назначил еще Автократор Ликиний. Генесий, захвативший трон империи, казнил Ликиния и всех его сыновей, но предпочел оставить пост губернатора за старшим Маниакисом, ибо тот был полководцем, с которым даже Генесию приходилось считаться. Новый Автократор был рад возможности держать старого воина как можно дальше от столицы империи – великого города Видесса.

Молодой Маниакис нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Да, подумал он, Калаврия далеко от центра империи. Слишком далеко. После шести лет, проведенных на острове, ему был знаком почти каждый дюйм здешней земли. Ему не раз приходилось бывать на восточном берегу и вглядываться в бескрайние просторы Моря Моряков… Казалось бы, вид, открывавшийся оттуда на восток, ничем не должен отличаться от вида из резиденции на запад. Но он каким-то образом отличался. Да уж, когда весь известный тебе мир находится за твоей спиной, поневоле начинаешь смотреть на вещи иначе.

– Опять витаешь в облаках, как я посмотрю! – раздался сзади громкий голос.

– Отец? А я и не слышал, как ты подошел, – сказал молодой Маниакис.