Соломон

Тигрис Кира

Как быть, если любят сразу двое? А если сердце любит сразу двоих? За всеми ответами приходите к крылатому каменному льву. Он вечен и мудр, за что зовется в народе Соломон.

Немного обо мне

Где-то далеко, между темными морем и небом граница окрасилась нежно-розовым цветом. С каждой минутой она становилась все шире и шире. Новый день забирал свои права. Кричали чайки. Прибой взрывался тысячами соленых брызг. Первые лучи встающего солнца щедро обливали золотом берега, одетые в гранит. Огромные ступени старой крутой лестницы смело спускались прямо в соленые пенные волны. Эту ночь, впрочем, как и тысячи тысяч предыдущих, я не сомкнул глаз, охраняя покой старого города, безмятежно спящего на морском берегу.

Я – огромный каменный лев с орлиными крыльями за могучей спиной, немой страж старой лестницы, не смыкая глаз, стою на самом ее верху. Мимо меня проходят корабли, сотни лет и тысячи судеб. Вот уже несколько столетий я ни разу не покидал свою священную верхнюю ступень. Я нем и бездвижен, но знаю о людях все через их надежды и желания. С почтением к моему возрасту и безмолвной мудрости каждый день они приходят ко мне сотнями и доверяют свои тайны. Проходят времена, рушатся горы, мелькают судьбы, но неизменны остаются лишь солнце, море и людские желания. Любой ценой: любви и счастья, богатства и славы, здоровья и долголетия желают они себе. И я желаю им того же всем своим каменным сердцем.

Люди зовут меня по-разному: кто-то крылатым львом, кто-то сфинксом, а кто-то просто – хранитель. Но больше всего в мое каменное сердце запало имя древнего мудрого царя – Соломон. Однажды так назвал меня статный юноша из обедневшего когда-то знатного и славного рода. Перед тем, как отправиться в дальний нелегкий путь, дабы добыть золота и славы, он приходил ко мне, ища покровительства и защиты.

Мой старый город стоит на острове, каждый день я встречаю и провожаю сотни кораблей под разными флагами. И даже невозможно себе представить, как сильно бы изменилась бурная городская жизнь, если бы хоть один маленький кораблик однажды не причалил к этим скалистым берегам. Отменились бы сотни встреч, изменились бы десятки судеб, не появись тут тех людей, что приплыли сюда на этом самом корабле. А особенно, если это был фрегат «Надежда» с золотыми парусами.

Я хорошо помню тот день, когда утром мне починили левое отваливающееся крыло, а вечером, вслед за крадущейся темнотой пришел он. Сонное море было спокойно, на небе мерцали несмелые звезды, а в городе зажигались первые огни. Ко мне пришел человек средних лет, богато и модно одетый: в военном парадном мундире с погонами высокого чина, на поясе – тонкая острая шпага в темных позолоченных ножнах. На ее рукояти сверкал золотой крылатый лев – герб одной из самых древних и знатных семей города. В полумраке я разглядел бронзовое от загара лицо с довольно грубыми чертами: широкий лоб, каменные скулы и крутой подбородок. Его сильно смягчали большие голубые глаза, смотрящие открыто и устало. Черные, как смоль, густые волосы были аккуратно зачесаны назад, острые кончики пышных усов лихо закручены вверх.