Радугогенераторы потухли. Станционный оркестр ушел. Освободившись от груза кадетов, корабль ФКС «Адастра» беззвучно парил на фоне звезд. У информационных табло с первым назначением никого не осталось: все перешли в зону отдыха станции. Теперь оттуда долетал несмолкающий гул: сквозь щебет девиц, кудахтанье теток и матерей, блеяние отцов и дядюшек прорывались неуверенные баритоны 99-го класса Академии космического комсостава.

Внизу, где службы Центральной базы работали в обычном режиме, перед стойкой с надписью «Личный состав» напряженно склонился одинокий молодой человек в белой парадной форме:

— Вы уверены, что нет никакой ошибки?

— Нет, все порядке, лейтенант Квент. — Девушка, вбивавшая данные в его карточки, улыбнулась. — Старший помощник, ПК «Этель П. Розенкранц», причал восемьдесят два, отправление — семнадцать тридцать, то есть через три часа. И вам нужно пройти иммунизацию.

Лейтенант Квент открыл рот, закрыл, громко задышал. Взял карточки.

— Идут, иду-ут! — ворвался в открытое окно кабинета этот известный всей Галактике многоголосый крик.

Питер Крисмас, рослый человек с коричневой кожей, неторопливо перевел взгляд с трехмерного телевидения на окно.

Мимо трибун, громко гогоча, неслась вереница маленьких ящеров, и украшения из драгоценных камней ослепительно сверкали на них в свете ясного утра — а оно всегда такое здесь, на Планете Состязаний. Ох уж эта Планета Состязаний! Крисмас повернулся к посетителю, в раздражении свертывавшемуся и развертывавшемуся на помосте для приветствий, и лицо его снова стало жестким.

— Вовсе никакой не полет! — возмущался посетитель. — Мы на Ксемосе не называем это полетом!

— Господин Пуридан, — сказал Крисмас, — если кто-то не в состоянии летать выше гор, из этого не следует, что он не летает совсем. Ваши подопечные могут выступить в группе «нелетающих птиц», только если они не летают вообще. Чтоб ни разу крыльями не взмахнули, не пролетели даже двух шагов! Вон, полюбуйтесь, пожалуйста, на этого красавца.