Все случилось очень просто. В одном и том же городе в одну и ту же минуту по разным причинам трагически ушли из жизни три человека. За пару минут до трагедии происходило приблизительно следующее…

Под серыми облаками плыл красивый город. Особенно красивым и загадочным он виделся в линиях могучего ливня. По проспекту среди редких машин на большой скорости мчался старенький «опель», обдавая окрестные пейзажи снопом серых брызг. За перламутровым рулем, часто пилькая глазами, зевал полный господин лет 35-и, он очень хотел спать.

В кармане господина заверещал мобильник.

– Да, Лапуль, что ты хотела?.. Лапуль!.. Ну, Лапуль!.. Да какие гости! Не могу я сегодня, мне бы выспаться!.. Да знаю, что у Данилы день рождения… А вчера не мог, потому что… Да успеем мы еще встретиться, он на шашлыки приглашал, Лапуль!.. Ну, не обижайся, ну!.. Ну, Лер!

Абонент отключился. Толстый господин вздохнул, швырнул телефон в кресло и переключил дворники на более интенсивный режим. Вода с неба текла безостановочно. Господин бросил осуждающий взгляд в небеса и в сердцах выкрикнул: «Алё! Ты опять протек на нас, Господи! В конце-то концов, купи себе памперсы!»

Сквозь окна автомобилей, залитых ливнем, прохожие выглядели сильно искривленными, но один мужчина лет пятидесяти к ним не относился. Просто не исчезающая улыбка располагалась на его лице слегка наискосок. Он был невысокого роста, в рабочем комбинезоне и с маленьким чемоданчиком над головой. Мужчина вбежал в спасительный подъезд, отряхнулся, как лохматый пёс, и нажал кнопку звонка первой квартиры. На вопрос «кто там» громко ответил:

– Сантехника вызывали? Открывайте, а то уйду!..

– Куда?

– Что «куда»? Открывай, бабуля! Куда, куда… В монастырь!

…Старушка провела мастера в ванную комнату, жалуясь на ходу:

– Это Сергей Петрович окаянный на меня протекает, а сам сантехника вызывать не хочет, и не пускает никого, говорит, что это не у него, а у меня за досками вот за теми что-то проржавело, под потолком, не знаю. Посмотри, сынок! А что за досками, что за досками? Сухо там было, я в 75-м туда лазила…

Ливень привнёс в городские дворы вечерний сумрак. За одним из окон, выходящих на лоджию, заваленной бытовым хламом, светилась неказистая кухня. В кухне – холодная война. Высокий, худой мужчина средних лет сдержанно огрызался на несправедливые упреки жены. В узком коридоре то и дело сталкивались их дочь-подросток в ночнушке и сын студенческой внешности, с гантелями. Мужчина пытался завтракать. На краю стола дремал молодой серый кот. Женщина стояла буквально за спиной мужа и читала ему нотацию, крутя в руках ненужное полотенце, краем которого, правда, изредка убирала слезу:

Полный господин за перламутровым рулем, несясь по проспекту и далеко по сторонам разбрызгивая встречные лужи, с трудом боролся со сном. Вот он продолжительно моргнул, вот моргнул еще продолжительней, и, наконец, моргнул окончательно, сомкнув веки практически в последний раз. Мягкая улыбка украсила круглое лицо – ему снился сон: лазурный берег, он сам, большой, с колыхающимся животом, бежит навстречу юной и стройной, как газель, супруге, а за нею вдоль кромки воды бегут к нему три замечательных мальчика – его дети. Но… музыку этой картинки, как ножом, срезал визг автомобильных тормозов, и повсюду наступила тьма. Где-то заплакал испуганный ребенок.