— Она уже больше недели в таком состоянии!

Голос Алилы врывается в моё сознание. До этого я ничего не слышала. А вроде бы спала, но на самом деле говорила и ходила, а больше всего летала, потому что в реальности я никогда не взлечу — слишком мало хаклонгьей крови. Гверфальф честно признал это, но так заботливо посочувствовал, что я даже не очень расстроилась.

Было много незнакомых мест, много откуда-то знакомых хаклонгов и картины из их памяти. Я вспоминала вместе с хаклонгами их прошлое и просто проводила с ними время. И наконец поняла, что справлюсь, потому что я ведь не первая потеряла любимого человека, и буду не первой, кто смог это пережить. Потому что я ведь тоже кому-то нужна, прежде всего — самим хаклонгам. Я просто купалась в любви, нежности и заботе этих существ, многие из которых в тысячу раз меня старше. И в тысячу раз мудрее. Я чувствовала себя ребёнком, да и была для них малышом, которого все согласно жалели, и так же согласно убеждали не сдаваться.

Без этого безграничного тепла и понимания я бы не выдержала. Не только боль от потери Адрея терзала меня, я неожиданно поняла, что я, вся такая всемогущая и неуязвимая… такая же слабая и беспомощная, как и раньше. Довольно болезненное отрезвление от всемогущества.

Утонуть в подобных размышлениях мне не давали хаклонги. За своё во много раз более долгое существование они научились каждый раз подниматься после очередного удара судьбы и пытались научить этому и меня.

Увидев прямо перед собой врага, я не стала долго думать — в один прыжок оказалась рядом и по-кошачьи полоснула его ногтями по роже (благо Алила, увлёкшись, сделала мне маникюр убийственной длины и остроты, а я поздно заметила и, к счастью, забыла исправить). Кулаком другой руки я в лучших Федькиных традициях врезала новоявленному главе Совета в глаз, и уже хотела добавить, но кто-то перехватил меня сзади за талию. Я пнула мешающего и рванулась снова, но мои руки неожиданно оказались скрученными за спиной, я дёрнулась и услышала знакомый холодный голос:

— Тихо, тихо, Ваше Высочество, не заставляйте меня делать вам больно. На этот раз вам не сбежать.

В ответ я зашипела и пнула приспешника Челси изо всех сил куда дотянулась. Руки мгновенно пронзила боль — они вывернулись под каким-то невообразимым градусом. Я не сдержалась и жалобно взвыла.

— Ну вот видите, это очень неприятно, — лживо посочувствовал этот тип.

— Да пошёл ты! — прошипела я, пытаясь выспрямиться. Мне «помог» Челси, отогнув мою голову к спине так, что заболела шея. Зато я увидела глубокие царапины на его роже, а также подбитый глаз, и злорадно ухмыльнулась.

Лад ничего не сказал, только накинул на меня шубу и стукнул по передней стенке. Карета чуть покачнулась, трогаясь, и ровно понеслась прочь от дома Адима, Нара и Лайры.

Мы молчали. Я куталась в мягкий мех и думала, стоит ли ругаться, требовать оправданий, вообще с ним говорить? Устроить феерический скандал? Или молча облить презрением? Хотя вообще-то это Алила наложила на меня любовное заклинание, причём, явно без его ведома…

— Как тебе брат Адима? — прервал мои мысли Лад. — Он специфический человек, но вы с ним, кажется, поладили.

— Мы с ним чудесно поладили, — холодно отозвалась я и не удержалась: — Он от меня ничего странного не требует, в отличие от некоторых!

— Когда мы приедем, Алила извинится, — Лад отвернулся к окну, и я поняла, что из-за той странной ситуации ему тяжело со мной говорить. Мне тоже не очень хотелось обсуждать неприятное положение — после чудесного времени, проведённого у Нара, я чувствовала себя почти умиротворённо. Поэтому мы оба молчали.

«Всё-таки мне с ними очень повезло», — решила я на следующее утро, проснувшись. Лад ещё спал; Алила пропала со своим возлюбленным, и мы были вдвоём. Я осторожно перевернулась, стараясь не разбудить, и стала смотреть на него. Лад похож на Адрея, но черты лица у него мягче, утончённей, пожалуй. И, хотя на мой субъективный взгляд лучше Адрея всё равно никого нет и быть не может, с объективной точки зрения Лад — более привлекателен внешне. Ну и, несмотря на то, что разница в возрасте у них всего несколько лет, Лад выглядит несомненно старше и гораздо серьёзней. Впрочем, возраста ему добавляет ещё и донельзя усталый вид. Бедный! Как же ему достаётся с такой безответственной девицей, как я! Надо, пожалуй, всё же думать немного, прежде чем делать, и поберечь его. А то действительно, ему от меня одни переживания. А он так обо мне заботится, бережёт… Я протянула руку и ласково погладила его по щеке. Повезло мне с ним…

Скрипнула дверь, и я отдёрнула руку. В комнату тихо проскользнула Лери, на цыпочках прокралась к нам и пристроилась с краю:

— Спит?

— Спит, — так же шёпотом ответила я. — Я думала, ты уже уехала.

— Нет, я передумала, надеюсь, Лад не очень рассердится, — Лери ещё понизила голос и подозрительно покосилась на мирно спящего старшего брата. — Вчера вечером я успела съездить к подруге, а сегодня хочу всё-таки повидаться с Алилой. Но они заперлись в её комнате, и на мой осторожный стук оттуда раздался вопль: «Меня нет! И не будет неделю!»

Оставшись одна, я некоторое время провела в размышлениях: вылезать из постели или поспать ещё? Клипс, с которого переживаний было на сегодня достаточно, свернулся калачиком между подушками и спал. Я вспомнила про Лери и решила пойти спросить, что случилось, и не могу ли я чем-нибудь помочь. Но тут, как всегда без стука (отвратительная привычка, из-за которой мы постоянно ругались), вошёл мой брательник:

— Славка, вылезай из постели. И пошли. Ты мне нужна.

— Чего?! — возмутилась я.

— Того! Быстро! Чтобы через две минуты ты была одета и внизу! — тоном прапора на плацу приказал Фёдор.

— Это неправильно с точки зрения русского… — попыталась я привить зачатки грамотности брату, но он проигнорировал мой учительский порыв:

Кто бы знал, с каким трудом дался мне этот один-единственный шаг! В моральном плане, имею в виду. В физическом я вылетела с Грани, как пробка из бутылки. Причём меня мгновенно сгребли в охапку и едва не разорвали на части в попытках одновременно обнять и убедиться, что со мной всё в порядке. Наконец Лад отвоевал меня у братьев и друзей и, конечно, с ходу принялся ругать:

— Слава! Ты же обещала мне, что больше никуда не пойдёшь, не предупредив!

— Но у меня не было времени! — возмутилась я и задала единственный интересовавший меня в этот момент вопрос: — Что с Алилой?

— Всё в порядке, — отмахнулся Лад и благодарно посмотрел на довольно улыбнувшуюся волшебницу: — С помощью Иптазээ мы сняли проклятье.

— Ой, правда? Здорово! — подскочила я. — Всё получилось? А как?

— О-оо, добейте меня! — простонала я, падая в кровать уже хорошо заполночь. Как обычно…

Женские голоса вокруг наперебой защебетали:

— Ваше Величество, надо умыться!

— И раздеться!

— И принять душ перед сном!

«План спасения Танислава» был прост, как всё гениальное: приходим, забираем, уходим. То есть это Федька, как автор, утверждал, что план гениален. А у меня просто не было других вариантов. Не больно-то поразмышляешь, когда весь день идёт работа в режиме нон-стоп, а вечером мгновенно засыпаешь, стоит только добраться до вожделенной постели!

Визит к Гверфальфу был прикрытием, предложенным мной с коварной целью поближе познакомить брата с хаклонгами и изжить в нём комплекс: «раз я не могу превращаться, они будут смотреть на меня, как на урода». Всё, что мне удалось выбить из Федьки, это что Гверфальф говорил с ним от силы три минуты, но успел на восхищённый Федин вопрос: «А я тоже могу вот в такого огромного и крылатого превратиться?» — ответить отрицательно. Причём, если меня искренне сожалеющие интонации ничуть не обидели, Фёдор решил, что его за человека (то есть за хаклонга) не считают, и надулся. И несмотря на то, что наши дальние родственники исправно ждали его в гости, брат демонстративно заявлял, что не желает с ними иметь ничего общего. Сколько я ни заверяла его, что они чудесные, а их Острова — самое волшебное место в этом мире.

И всё же даже нечувствительного к красоте Федьку поразил открывшийся его глазам пейзаж: огромный дом из чисто-белого камня, густые зелёные заросли вокруг и цепочки островов в раскинувшемся под нами море. Брат огляделся и со свойственной ему краткостью восторженно высказался:

— Офигеть!

Я решила поработать экскурсоводом и ляпнула, не подумав:

Оказавшись дома, я оставила девушек в своей комнате, а сама бросилась разыскивать Алилу. Отправлю её заниматься их устройством, а сама, может, ещё успею… Бой часов в зале по пути в её комнату возвестил, что не успею. Что ж, раз уже опоздала, расслаблюсь и получу удовольствие от избиения виновных.

Дав с Алилой лежали вместе на необъятной кровати подруги, так трогательно обнявшись, что на секунду я умилилась. Но тут же вспомнила, чем для меня обернулась её выходка, и все нежные чувства как ветром сдуло.

— Она только что заснула, не буди, — шёпотом попросил Дав, когда я наклонилась над телом подруги, готовясь как следует встряхнуть её. Как он понял, что я рядом и собираюсь перейти к решительным мерам, не знаю — глаза у него были закрыты.

— Пока она дрыхнет, я из-за неё страдаю! — прошипела я. — И вообще, ты почему не на посту во дворце?

— У меня отпуск. В связи с помолвкой, — расслабленно отозвался гвардеец. — С того дня, как мы с Али снова вместе.

— А симпатичный выходит садик! — заметила Сения, свесившись с перил балкона так, что я всерьёз за неё испугалась:

— Держись крепче!

— Не волнуйся, тут везде воздушные подушки! — она беззаботно отмахнулась, повергнув меня в шок. — Думаешь, гвардейцы только мечами размахивать умеют? Они позаботились о твоей безопасности. Теперь, если выпадешь из окна, или тебя кто-то столкнёт, подушка спружинит и швырнёт тебя обратно…

— …прямо туда, где этот кто-то будет предусмотрительно ждать меня с ножом, — буркнула я, тоскливо щурясь на слабое утреннее солнышко.

За всеми переменами я и не заметила, как весна вступила в свои права. А поскольку столица находится гораздо южнее дома Адрея, здесь уже вполне можно в редкие минуты отдыха подышать свежим воздухом на балконе, в окружении всего какого-то десятка фрейлин, пары камеристок и не знаю точно какого количества гвардейцев. Несмотря на внушительный рост, эти ребята умеют не хуже хамелеонов сливаться с окружающей средой.