Пётр Никитич Ткачёв (1844—1886) — деятель российского революционного движения, публицист, теоретик «якобинского» направления в народничестве. Из семьи мелкопоместных дворян.
В 1861 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета, сразу принял участие в студенческих противоправительственных волнениях, за что был арестован и содержался два месяца в Кронштадтской крепости. В 1862 г. начал выступать в различных журналах, сдал экстерном экзамены и получил диплом кандидата права, не посетив ни одной лекции; участвовал в студенческом кружке, близком к «Земле и воле». В том же году вновь арестован и спустя два года приговорен к трем месяцам крепости за хранение прокламации Н.П. Огарева «Что нужно народу». В 1865 г. вышел на свободу, стал сотрудником журнала «Русское слово», а в 1866 г. — сотрудником журнала «Дело», сменившего закрытое «Русское слово», где публиковал рецензии, критические статьи на литературные, философские и юридические произведения, статистические очерки, в которых максимально откровенно (насколько позволяла цензура) проводил социалистические идеи. Работал в подпольной группе И.А. Худякова, арестован по «каракозовскому делу». В 1867—1868 гг. вместе с бывшими каракозовцами организовал революционную коммуну «Сморгонская академия». Зимой 1868—1869 гг. принял участие в студенческом движении в петербургских высших учебных заведениях, вместе с С.Г. Нечаевым возглавил его левый фланг, ориентировавшийся на создание революционной организации для поддержки ожидавшегося крестьянского восстания. В марте 1869 г. был арестован из-за причастности к выходу прокламации «К обществу», спустя два года был приговорен на «процессе нечаевцев» к 1 году и 4 месяцам тюрьмы и по отбытии срока был сослан на родину, в Великолуцкий уезд Псковской губернии. В декабре 1873 г. при содействии кружка «чайковцев» бежал за границу.
В эмиграции быстро разошелся с большинством русских революционных эмигрантов, придерживавшихся пропагандистских и бунтарских (бакунистских) идей. Вместе с группой русско-польских эмигрантов с конца 1875 г. в Женеве издавал журнал «Набат», выступая с позиций бланкизма. В это же время участвовал в создании глубоко законспирированного «Общества народного освобождения», налаживавшего связи с «якобинцами» в России. В 1880 г. участвовал в потерпевших провал попытках перевода типографии «Набата» в Россию и сотрудничества с «Народной волей». Вероятно, все эти неудачи и упадок революционного движения в России после гибели Исполнительного Комитета «Народной воли» в 1881 г., а также крайне бедственное материальное положение Ткачева способствовали развитию у него органического заболевания головного мозга. В конце 1882 г. он оказался в больнице для душевнобольных, где и пребывал до дня смерти.
Опубликовано в книге: Ткачев П.Н. Избранные сочинения на социально-политические темы в четырех томах. Том III. М.: Издательство всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1933.
Комментарии научного редактора (латинскими буквами): Роман Водченко.
Примечания Б.П. Козьмина (римскими цифрами).
Мы говорили в прошлый раз, при каких условиях народ наш может превратиться из
возможной
революционной силы в
действительную
, из
возможного
революционера — в революционера
реального
[II]
. Теперь является другой вопрос, не менее существенный: как велика может быть в данное время эта действительная революционная сила народа? Имеем ли мы право возлагать на нее чересчур большие надежды и упования? В состоянии ли она, предоставленная сама себе, осуществить основные принципы социальной революции?
Ответы на эти вопросы должны определить, с одной стороны, степень
возможного, желательного
участия народа в революции, с другой — ту роль, которую будет обязано играть в ней революционное меньшинство.
Само собою понятно, что, чем менее существует в народе революционных элементов, чем ничтожнее размеры его революционной силы, тем незначительнее должна быть его роль в деле осуществления «социального переворота» и тем большим значением, тем большей властью и влиянием должно пользоваться революционное меньшинство. Точно так же и наоборот: участие народа в революции должно быть тем больше, чем большее количество революционных элементов он в себе содержит.
Эта истина так же бесспорна и очевидна, как и то, что дважды два — четыре.
Чем же определяется вообще революционная сила той или другой общественной среды?