1842 г. Марта 2. Казань.

Дорогая тетенька.

Вот мы и снова в Казани

*

, которая в весьма жалком виде. Что касается зданий, огнем уничтожено все, что было красивого. Наша улица, которая не из лучших, уцелела;

*

однако же дом наш был в опасности, так как все вокруг нас стало жертвой огня. В то время мы были в Панове

*

, откуда был виден ночью огонь, а днем дым.

Сережа и Митенька поступают будущей весной в университет и теперь много работают

*

. Лихорадка не захотела со мной расстаться окончательно и еще два раза меня посетила. Надеюсь, однако, что теперь она испугается пилюлей и прочих лекарств, которых я наглотался.

Целую ручки тете Лизе

*

, кланяюсь Пашеньке

*

, Терезии Антоновне и Петечке

*

. Прощайте, дорогая тетенька, прошу вас верить уважению и любви вашего покорного племянника

1845 г. Августа 25… 28. Казань.

Хотя и с опозданием, а все-таки я вам пишу; себе в оправдание я мог бы много наврать, но я этого не сделаю, а просто сознаюсь, что я негодяй, не заслуживающий вашей любви. И хотя он сознает это и также всем сердцем вас любит, но у него столько недостатков, притом он такой лентяй, что не умеет доказать вам своей любви. А за нее простите его. Вот уже три дня, что мы в Казани

*

. Не знаю, одобрите ли вы это, но я переменил факультет и перешел на юридический

*

. Нахожу, что применение этой науки легче и более подходяще к нашей частной жизни, нежели другие; поэтому я и доволен переменой. Сообщу теперь свои планы и какую я намереваюсь вести жизнь. Выезжать в свет не буду совсем. Буду поровну заниматься музыкой, рисованьем, языками и лекциями в университете. Дай бог, чтобы у меня хватило твердости привести эти намерения в исполнение. У меня к вам просьба, милая моя тетенька, с которой я ни к кому не обратился бы. Но я знаю, как вы добры и снисходительны. Я обещал себе писать вам два раза в неделю; конечно, и вы будете столько же мне писать. Но ежели мне случится не выполнить своего обещания, не наказывайте меня, продолжайте писать,

пожалуйста.

Я рассчитываю, что таким образом у нас будет только две коротенькие беседы в неделю — это не то, что наши продолжительные разговоры в

Ясном,

когда мой камердинер уходил ужинать! А ежели вы будете лишать меня своего письма каждый раз, как я это буду заслуживать… Нет, вы этого не сделаете, вы все-таки будете мне писать. Вы видите, что о себе я все вам сообщаю, теперь очередь за вами. Состояние милой

Пашеньки

меня очень интересует, За горе, вызванное расставаньем с вами, я был вознагражден встречей с Николенькой

*

. Бедный малый, ему плохо в лагере и особенно должно быть тяжело без копейки денег. А товарищи его… Бог мой! что за грубые люди. Как посмотришь на эту лагерную жизнь, получишь отвращение к военной службе. Ежели вы в Ясном, милая тетенька, соберите, пожалуйста, все старые записки

*

и пришлите их с лошадьми и обозом. Тысячу раз целую ручки тете Лизе и целую Полину

Лев Толстой.