Дилан Томас (1914–1953) – валлиец, при жизни завоевавший своим творчеством сначала Англию, а потом и весь мир. Мастерская отделка и уникальное звучание стиха сделали его одним из самых заметных поэтов двадцатого столетия, вызывающих споры и вносящих новую струю в литературу. Его назвали самым загадочным и необъяснимым поэтом. Поэтом для интеллектуалов. Его стихами бредили все великие второй половины двадцатого века.
Детство Томаса прошло главным образом в Суонси, а также на ферме в Кармартеншире, принадлежавшей семье его матери. Эти поездки в деревню и их контраст с городской жизнью в Суонси, стали основой для большой части его творчества Томаса, в особенности его рассказов и радиопостановок. Также важным источником вдохновения писателя были валлийский фольклор и мифология.
Они неотступно преследовали его два дня по всему графству, но у подножия холмов он от них улизнул и, притаившись под золотым кустом, слышал их крики, когда они, спотыкаясь, спускались вниз, в долину. Из-за дерева на гребне холма он смотрел на поля внизу, куда они ринулись, точно собаки, тыча палками в живые изгороди, и тихонько заскулил, когда внезапно с весеннего неба упал туман и скрыл их от его глаз. Но туман был ему как мать, набросившая ему на плечи, где порвалась рубашка и кровь запеклась на лопатках, плащ. Туман грел его; питьем и едой лежал туман на его губах, и он улыбался под его роскошной мантией, как кот. С обращенной к долине стороны холма он направился туда, где деревья росли гуще. Они могли бы вывести его к свету и огню и тарелке супа. Он подумал об углях, которые могли потрескивать в камине, и о молодой матери, которая стояла там одна. Он подумал о ее волосах. Какое гнездо получилось бы из них для его рук. Пробежав меж деревьев, он очутился на узкой дороге. В какую же сторону пойти: навстречу луне или от нее – прочь? Из-за тумана положение луны было неизвестно, но на краешке неба, где туман рассеялся, были видны склонения звезд. Он пошел на север, где были звезды, бормоча песенку, у которой не было мелодии; он слышал, как чавкали, увязая в топкой земле и высвобождаясь из нее, его ноги.
Теперь настало время собраться с мыслями, но, едва он начал приводить их в порядок, в склонившихся над дорогой деревьях ухнула сова, и он остановился и подмигнул ей, заметив в ее крике родственную меланхолию. Скоро она упадет вниз камнем и схватит мышь. На миг он увидел птицу – сидит на своей ветке и ухает. Потом, испугавшись ее, поспешил дальше, ко не прошел в темноте и нескольких ярдов, как с новым криком сова улетела. Жалко зайчишку, подумал он, выпьет хорек его кровь. Дорога спускалась к звездам, и оставленные позади деревья, и долина, и память о бог знает чем померкли.
Он услышал шаги. Из тумана, сверкая дождинками, выступил старик.
– Доброй ночи, сэр, – сказал старик.
– Для сына женщины нет ночи, – сказал сумасшедший.
