В древние времена один очаг древней цивилизации от другого отделяли тысячи километров: были тут непроходимые пустыни, дремучие леса, горы и моря. И во всех этих безлюдных пространствах — ни дорог, ни путей… Только дикие звери да кровожадные чудовища… Кому охота в таких условиях путешествовать? Так и сидели люди на тех землях, на которых родились и выросли. Думали, что это и есть вся земля, вся суша.

Редко-редко случалось, что какая-то беспокойная душа не выдерживала бесконечного сидения на месте и устремлялась на поиски неведомого. В те времена каждое путешествие становилось событием. Имя отважного землепроходца оставалось в истории и обрастало легендами. Долгие годы рассказывали их старики детям, и не было ничего интереснее для людей, чем слушать о хождениях в чужие земли, к чужим народам.

Но не только одиночки отправлялись на поиски новых земель. Век от века больше становилось людей в обжитых районах. Дальше приходилось уходить охотникам и собирателям в поисках пищи. Случалось, что целые племена снимались с одного места и переходили на другое. Почему же покидали люди обжитые места?.. По разным причинам. Одни бежали от голода, другие — от набегов воинственных соседей. А бывало, что и сама Земля прогоняла и людей и животных на поиски новых мест.

Есть на берегу реки Камчатки, что течет по неширокой долине, окруженной вулканами, небольшая впадина. В ней нашли охотники целое кладбище мамонтов, умерших здесь более десяти тысяч лет назад. Какая же причина согнала на небольшой пятачок столько мохнатых гигантов? Ведь на протяжении всего остального течения реки кости этих великанов встречаются редко… Долго разгадывали ученые непонятную историю. Все-таки разгадали.

Чем больше странствовали по Земле люди, тем чаще задумывались: «На что же похожа наша Земля, какая у нее форма?» Раньше других стали о том размышлять мудрецы из страны Тянь-ся, что означало «Поднебесная империя». Вы, наверное, сразу догадались, что эта страна — Китай.

С незапамятных времен жили там добрые и трудолюбивые люди. Но у них, к сожалению, было много жестоких императоров. И каждый новый император, чтобы легче управлять страной, приказывал по-новому делить ее территорию. Во все стороны отправлялись из столицы императорские чиновники, чтобы провести новые границы в старых провинциях.

Одни отправлялись в путь в покойных повозках-колесницах и ехали в бескрайние степи. На каждой повозке стоял секретный прибор.

Китайцы берегли его пуще глаза и называли указателем юга. Стрелка этого прибора всегда указывала одно направление. Тут уж не заблудишься…

Древнюю Индию не зря так называли. В те далекие времена, когда в окружающих ее странах еще только зарождалась цивилизация, здесь, на огромном полуострове, вытянувшемся языком в сине-зеленый Индийский океан, было уже немало ученых людей. При дворе каждого князька-раджи жили свои мудрецы и мыслители. И все их уважали.

Встречались среди них математики и астрономы, грамматики и врачи, а то и просто философы — любители мудрости, рассуждавшие над непонятными вопросами. «Великие мудрецы» — так называли их индийцы.

Мы еще побываем в этой удивительной стране вместе с путешественниками, посмотрим, как жили в ней люди и чем занимались, а сейчас давайте раскроем старые индийские книги и посмотрим: какой представляли себе нашу Землю «Великие мудрецы»?

Оказывается, единого мнения среди них не было. Впрочем, большинство из них соглашалось, что Земля плоская. Не такая плоская, как китайская «рисовая лепешка с обрезанными краями», а похожая больше на плоский диск огромных размеров. В центре диска находилась гора Меру. Вокруг горы обращались Солнце, Луна и звезды. А вот дальше среди мудрецов начинались разногласия.

Одни говорили, что вся суша делится на четыре континента, отделенных от горы Меру и друг от друга океанами. На берегу каждого континента стоит по огромному дереву, по имени которого континент и называется. Так, на берегу южного континента, где только и обитают человеческие существа, растет розовая яблоня — дерево джамбу, и потому весь континент называется Джам-будвипа.

Странный был народ финикийцы. Да и жили они в удивительной стране. Ведь строго говоря, никакой единой Финикии не существовало. Просто древние греки дали такое название узкой береговой полосе на востоке Средиземного моря, зажатой между прибрежными скалами и высокими горными хребтами. Сегодня там находится государство Ливан. Отроги горных цепей во многих местах подходили к изрезанному берегу совсем вплотную, дробили его, делили на крошечные участки. Быстрые реки орошали эти участки земли и помогали выращивать в долинах обильные урожаи. Но земли было мало. С незапамятных времен выросли на ней, тесно друг подле друга, древние поселения. Постепенно селения сливались в города. И в каждом появлялся свой царь.

Соперничество в торговле, предательства и войны мешали городам объединиться в единое государство и ставили их в зависимость от более сильных соседей. Кто только не диктовал свою волю царям Угарита, Сидона и Тира — главных городов-государств этой части побережья! Вавилония и Египет, Ассирия и Персия, Греция и Рим — все грабили, разрушали и жгли города. Но финикийцы не сдавались. Кто мог — уходил от разгрома в море.

Беглецы основывали колонии на островах Средиземного моря и на побережье Европы и Африки, строили крепости по образу и подобию покинутых городов и занимались ставшим привычным и прибыльным делом — морской торговлей и разбоем. Те же, кто оставались в разоренных метрополиях, собравшись с силами, отстраивали свои города заново, делая их еще краше, чем они были до разрушения.

Самые лучшие во всем древнем мире корабли умели строить жители Тира и Сидона. Из могучих кедров, что росли в лесах Ливана, выводили они широкие корпуса. Надстраивали высокие борта толстыми досками, чтобы не захлестывали людей грозные морские волны. Ставили высокие мачты с парусами.

Греция — гористая страна с очень изрезанным берегом и массой бухт и островков. Склоны гор сбегают и поднимаются во всех направлениях, образуя между собой небольшие долины. Многие долины имеют выход к морю. В этих-то долинах, у подножия склонов, в разумном удалении от морского берега — чтобы избежать наводнений и нападений пиратов — и построили древние греки свои первые города. Давайте поднимемся вместе с пастухом, который пасет коз, на выжженный склон одной из невысоких гор на полуострове Аттика или Пелопоннес.

В узкой долине, окруженные полями, теснятся деревни. В середине на холме или у подножия горы возвышаются стены укрепления. Нечто вроде городка. Все очень маленькое — по нашим представлениям. И народу в такой долине немного. Но тем не менее перед нами полис — отдельный самостоятельный город-государство Древней Греции со своим политическим строем, своим народом, классовыми противоречиями и заботами.

Странно звучит такое словосочетание, не правда ли: город-государство… Мы привыкли, что в государстве должно быть множество городов. В древности это было не так. Почти в каждой стране можно найти упоминание о городах-государствах, городах-республиках. Венеция и Флоренция в Италии, Любек и Гамбург в Германии, Новгород и Псков у нас…

Греческие полисы почти непрерывно воевали и грабили друг друга. А если случайно не было войны с соседями, то почтенные горожане дружно отправлялись в разбойничьи набеги на соседей или на более далекие земли и государства. После удачных набегов предводители забирали себе, конечно, львиную долю добычи и рабов и богатели.

Но там, где появлялся один богатый, оставалось десять бедняков. И постепенно все граждане полиса разделились на две неравные части: небольшая группа богачей — крупных землевладельцев — и масса свободных мелких собственников. А еще были рабы.

Однажды ярким солнечным утром, ровно две тысячи четыреста двадцать лет тому назад, а может быть, и чуть-чуть побольше, накануне больших праздников, в Пирее — в гавани знаменитого древнегреческого города Афины — бросил якорь корабль, который назывался в те времена триерой. Что же он собой представлял?

Длинный черный корпус с тремя ярусами весел по каждому борту. У каждого весла — свой гребец-раб. На корме триеры высилась голова деревянного лебедя, а на остром носу далеко вперед выдавался грозный таран в виде крокодила, окованного бронзой.

Пока матросы убирали снасти, на берег в сопровождении рабов сошел пассажир. Загорелый и статный, одетый в белую тогу с ярко-синей каймой, он выступал важно. Значит, был человек с достатком.

Портовые зеваки, раскрыв рты, глядели, как рабы выгружали с корабля багаж незнакомца. Еще бы не удивляться! Казалось, вся его поклажа состояла из бесчисленных свитков исписанной бумаги. Словно человек привез с собой целую библиотеку. Но если бы эти бездельники умели читать, они удивились бы еще больше, потому что все свитки исписала одна и та же рука. То были записки путешественника о его странствованиях и размышления историка о судьбах народов, которые он повидал. Звали автора — Геродот.

Несколько лет тому назад вместе с коллегами — писателями Москвы и Ленинграда — мне довелось побывать во Франции. В 11.00 наш самолет взлетел с московского аэродрома, а два часа спустя приземлился в Париже. Там мы переехали на автобусе в другой аэропорт и в тот же день были в Марселе, на берегу Лионского залива Средиземного моря.

Сегодня Марсель — второй город Франции по численности населения. Уступает он только столице. От старой гавани вверх подковой уходят дома, за которыми начинаются современные кварталы. Ровного места в Марселе мало. И потому прилетающие самолеты садятся на искусственную косу, насыпанную прямо в море. Интересно: бежит самолет по взлетно-посадочной полосе, а справа и слева — вода…

Французские друзья показали нам в окрестностях Марселя много памятников времен Древней Греции. Они-то и заставили меня начать свой рассказ с упоминания об этой поездке.

Вы можете спросить: почему памятники Древней Греции оказались на французском берегу? А вот как это получилось.

Давно, когда греческие купцы стали теснить финикийцев, здесь, на месте заброшенного финикийского поселения, была основана греческая колония Массалия. Благодаря выгодному положению и прекрасной защищенной гавани, колония привлекала к себе многих. Селение разрасталось, богатело, и скоро Массалия стала независимой. Но торговле местных купцов мешал Карфаген. Жадные пунийцы, как называли римляне карфагенян, захватили города у самого выхода из Средиземного моря в Атлантический океан и не пропускали чужие корабли. Массалийские купцы до слез расстраивались, видя, какие доходы получают их соперники от северной торговли оловом — самым важным металлом древнего мира.

В северо-западной части современной Швейцарии жили в древности гельветы, одно из кельтских племен. В поисках свободных земель, объединившись под предводительством вождя Оргеторика, выступили они в поход на западную Галлию. Галлией римляне называли большую историческую область, ограниченную с юга рекой По и Альпами, доходившую до Атлантического океана, а на севере до самого Северного моря. Западная граница Галлии считалась римлянами по реке Рейну.

Очень обрадовались в «вечном городе» неразумному походу гельветов. «Как же так, — лицемерно говорили сенаторы, — ведь они могут обидеть наших союзников эдуев. Завоюют их земли. А там начнут угрожать и самой Римской империи».

Ложь сенаторов была видна всем. Как мог маленький народ тягаться с необозримой империей? Но Риму нужен был повод, чтобы начать войну и захватить новые земли, добавить себе подданных, из которых можно выкачивать налоги.

Против гельветов выступил Гай Юлий Цезарь — римский политик и полководец. Он родился в богатой аристократической семье, получил хорошее воспитание и образование. Смелый, настойчивый и быстрый в решениях, Цезарь был прекрасным оратором. Его речи и сочинения пользовались большой популярностью.

В битве с гельветами Цезарь разбил их войска и заставил отойти обратно в свои земли. Знатные эдуи, которых подговорили военачальники Цезаря, пришли к нему и стали просить, будто бы от имени всех галлов, дальнейшей защиты. Цезарю только это и было нужно. Он тут же снова выступил в поход на восток. Легионы двигались без дорог по непроходимым лесам Европы до самого Рейна.

Области древних цивилизаций в Азии отделялись друг от друга бесплодными пустынями и высокими горами. А уж дорог там и вовсе никаких не было. Даже по ровной степи редко кто решался пускаться в путь. В степи — кочевники. Встретишься — пощады не жди. Наверное, поэтому так трудно было путешествовать из государства в государство, из одной исторической области в другую.

Правда, археологи находят изредка в западных странах вещи, например, из Древнего Китая или из Индии, но, как они попали в Европу, сказать трудно. Торговали древние китайцы с Грецией и Римом через посредников, по цепочке. Из одних рук в другие, из других в третьи. И были этими посредниками разные народы.

Но постепенно, мало-помалу все больше сведений накапливалось у народов. Сначала узнавали о самых близких соседях, потом о тех, кто жил рядом с соседями, и так далее… Еще до начала нашей эры китайцы знали, например, на востоке Корейский полуостров, знали Японские острова, острова Тайвань и Хайнань в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. А в 138 году до нашей эры состоялось и первое китайское путешествие на далекий Запад. И случилось это так…

С давних пор китайцы, которые жили между реками Хуанхэ и Янцзы на землях Северо-Китайской низменности, страдали от набегов жестоких кочевников-гуннов. Как ни старались военачальники, китайские солдаты, набранные из бедняков, не справлялись с гуннской конницей. А гунны словно рождались верхом на коне. С гиканьем и криком налетали они на селения и так же внезапно исчезали, оставив за собой кровь, смерть и разорение.

Пробовали китайские императоры заключать с гуннами союзы «мира и родства». Выдавали за диких гуннских вождей замуж изнеженных принцесс. Пробовали платить дань. Построили Вань-ли-чан-чэн — Великую каменную стену больше четырех тысяч километров длиной… Ничего не помогало.

Азиатские страны всегда интересовали европейцев. Так же как любопытствовали жители Азии по поводу европейских государств и народов. Людям всегда кажется, что лучше там, где их нет. И хотя надежные пути из одной части света в другую проложили торговцы-путешественники, первым знакомством Востока с Западом стал поход Александра Македонского.

Начался он более чем за три века до начала нашей эры. Разгромив персов, молодой полководец повернул свои войска на восток и двинулся из Передней Азии в Среднею Азию.

Целый штат историков, ученых-географов и инженеров сопровождал его. Но вот что удивительно: нигде в греческой литературе не найти описания тех областей, через которые прошагали греческие воины. Не собрали участники похода и новых сведений, не пополнили копилку своих знаний за счет покоренных народов.

Может показаться, что бездумно прогулялись македонские солдаты от берегов Средиземного моря и до границ далекой Индии. Не заметив ничего, прошли через исторические области древней культуры… На самом деле это, конечно, не так. Очень уж трудным был поход. Высокие горы и бесплодные пустыни вставали на пути войска. Ни один среднеазиатский город не открыл перед завоевателями добровольно своих ворот. Местные жители то и дело восставали против пришельцев.

И наконец, едва добравшись до Индии, Александру пришлось тут же поворачивать обратно, потому что солдаты больше не желали терпеть выпавших на их долю лишений. Пришлось полководцу назначить поскорее сатрапов — правителей завоеванных провинций и велеть им строить флот. На корабли погрузились солдаты и под командой одного из военачальников Неарха пустились сначала вниз по течению Инда, а там вдоль берегов Индийского океана и Персидского залива к устью Евфрата.

После смерти Александра Македонского один из военачальников, Селевк Никатор, захватил власть над большей частью среднеазиатских провинций. И чтобы добавить к ним еще и Индию, решил повторить исторический поход своего командира. Знакомыми дорогами вторгся он снова в пределы страны. И неожиданно для себя встретился с сильным войском царя Чандрагупты Маурьи. Произошла битва. Селевк потерпел поражение.

Однако, покидая владения воинственного царя, он оставил при дворе Чандрагупты, в древней столице Паталипутре, своего посла-резидента по имени Мегасфен. Много лет прожил Мегасфен при дворе Маурьев. Он составил первое описание Индии, которое и по сей день необыкновенно интересно.

В древности обитатели полуострова Индостан называли свою страну Синдху. А их соседи-персы, которым трудно было произносить букву «с» в начале слова, переделали название в Хинду. От персов это название перешло к грекам, которые потеряли еще одну букву. И стала наконец называться далекая страна Индией, по имени самой большой ее западной реки — Инд.

Почтенный Сулейман — да продлит аллах его дни, как говорилось в те времена, — был довольно зажиточным купцом в городе Басре. А сама Басра, расположенная у высохшего теперь рукава неподалеку от места, где сливаются реки Тигр и Евфрат, была тогда большим и богатым городом, — можно сказать, центром международных торговых путей. Чего только не было на ее рынках. Отсюда вывозили медь, финики и лошадей; привозили строевой лес и пряности, рис, кофе и синюю краску — индиго. Популярность старой Басры была так велика, что даже Персидский залив в те годы называли Басорским морем.

Набрав товара за деньги и в долг, купец Сулейман нанял судно и поплыл из Персидского залива сначала в Аравийское море. Здесь его спутникам пришлось день и ночь звонить в большой колокол, чтобы отпугнуть огромную рыбу, способную проглотить корабль. Только миновав опасные воды, путешественник пристал к Лаккадивским, а потом Мальдивским островам, что идут от берегов Индии к экватору. Дальше его путь лежал через Индийский океан в страну тысяч и тысяч островов Зондского архипелага. Здесь Сулейман насмотрелся столько диковинок, что не знал, верить ли своим глазам. На некоторых островах главную роль в жизни и в делах играли женщины. А мужчины находились у них в подчинении. Такое положение не могло не возмутить правоверного мусульманина.

Затем возле острова Цейлон он увидел одетых в белое ловцов жемчуга, бесстрашно ныряющих в кишащую акулами воду. Не иначе, как они знали заклинания против хищных рыб…

На острове же Суматра великое множество золотых рудников, но он населен людоедами. Впрочем, здесь слушатели не без основания полагали, что почтенный купец, мягко говоря, привирает, чтобы остудить пыл охотников за благородным металлом…

У жителей Никобарских островов путешественник обменял имевшееся у него на борту железо на кокосовые орехи, вино и бананы и повернул к северу. Он побывал на полуострове Малакка и бросал якорь в устье Меконга — большой реки на юге полуострова Индокитай.

По природным условиям Африку делят на ряд крупных районов. Отличаются они и по своей истории и по народам, населяющим эти области. Одним словом, я предлагаю вам предварительно совершить путешествие по этому континенту. Даже не путешествие, а скорее ознакомительный полет. Мы посмотрим, что мелькнет под крылом нашего самолета, и вспомним историю тех мест.

Итак, самый первый район — Северная Африка. В нее входят Атласские горы и величайшая в мире тропическая пустыня Сахара, занимающая почти треть материка. Однако это не просто однообразная равнина, засыпанная песком. Немало тут гор столовой формы, скалистых пустошей и извилистых сухих русел рек.

Значит, когда-то здесь была вода, вокруг лежали плодородные земли? Куда же все подевалось?..

Ученые считают, что высыхать стала Сахара примерно начиная с IV тысячелетия до нашей эры. А до того она была довольно густо населена. По ее просторам бродило немало охотников и рыболовов. На землях, покрытых тучной травой, пасли свои стада скотоводы. А в поймах полноводных рек селились земледельцы. Сейчас память об этом хранят только наскальные рисунки, встречающиеся на территории пустыни.

Кое-кто из специалистов, правда, считает, что и сегодня под раскаленными песками Сахары хранятся большие запасы пресной воды. Есть даже проекты, как ее оттуда достать. Только дорогие это все мероприятия! Никакой стране в одиночку с ними не справиться. Вот если бы объединиться…

В средние века большие купеческие корабли плавали по всему Индийскому океану. Это были хорошо вооруженные вместительные суда с большой охраной. Пираты опасались нападать на них, потому что купцы устраивали на своих судах огнеметы, далеко выбрасывающие горящую нефть.

Со временем на восточном берегу Африки, на острове Мадагаскар и на Коморских островах поселилось множество купцов — выходцев из Азии. Кого тут только не было: арабы и персы, индийцы, турки… Все они, обуреваемые жаждой добычи, не брезговали ничем. Слоновая кость так слоновая кость, золотой песок, шкуры, драгоценные камни и жемчуг… Но главным предметом торговли были рабы!

На острове Занзибар и в других пунктах восточного побережья, а также в Египте торговцы устраивали невольничьи станции. Отсюда банды вооруженных охотников за людьми отправлялись в глубь материка. Одни шли в верховья Нила, другие пробирались по реке Конго. Главным «полем охоты» был район Великих озер. Здесь профессиональные «охотники за неграми», как они называли себя сами, производили страшные опустошения, целые караваны попарно связанных людей уводили они на побережье.

На береговых станциях формировали транспорты. Загоняли рабов на корабли и отправляли в разные страны. Но были, конечно, и другие купцы, не занимавшиеся позорным ремеслом.

В то время, о котором я хочу вам рассказать, страной Португалией управлял деятельный король Жуан Первый. Он был незаконным сыном короля Педру Первого. Но когда наследник престола умер, Жуан заколол фаворита королевы, которого никто не любил, и стал королем сам. А после того как его войско разбило кастильцев, положение Жуана Первого на престоле стало очень прочным. Вот только денег не было в казне. Войны и аристократы вконец разорили государство. Правда, своеволие феодалов король укротил. Но денег от этого не прибавилось. И Жуан день и ночь ломал себе голову, где бы открыть новые источники доходов. Даже королевские дети были посвящены в заботы родителя.

Часто вечерами, когда усталое солнце опускалось в синие воды океана на ночной отдых, в зале королевского дворца собиралось семейство, чтобы послушать чтение Библии. Правда, принцы часто спорили, что читать. Старший, Дуарти, больше всего на свете любил дрессировать лошадей. И потому он требовал историй, в которых непременно участвовали лошади. Средний принц, Фернанду, предпочитал рассказы о стойкости и храбрости библейских пророков. А младший, Энрики, больше других любил историю про царя Соломона, который знал путь в сказочную золотую страну Офир.

У Соломона не было прочных кораблей, способных выдержать далекое плавание, не было искусных кормщиков. Но у царя была тайна — дорога в золотую страну. И Соломон договорился с соседом — царем тирским Хирамом. В финикийском городе Тире, как и в Португалии, жили самые опытные корабельщики.

«И послал Хирам на корабле своих подданных корабельщиков, знающих море, с подданными Соломоновыми; и отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону… И корабль Хирамов, который привез золото из Офира, привез из Офира великое множество красного дерева и драгоценных камней…»

Постепенно наступило время от рассказов и учебы переходить к делу. А это оказалось значительно труднее. Как только родные берега терялись из виду, храбрые фидалгу становились беспомощными и робкими, как дети. Они придумывали тысячи причин, чтобы не отрываться от берега. Два года уговоров и угроз понадобились принцу, чтобы его капитаны рискнули на переход от Португалии к острову Мадейра, уже давно известному арабским и итальянским мореплавателям.

Особенно трудно было выгнать капитанов за пределы уже открытых земель. Пробираясь к югу вдоль Африканского берега, моряки доходили до мыса Бохадор, который на три мили выдвинулся в открытый океан, но дальше идти не решались. Все были уверены в том, что здесь конец Земли и кто обогнет страшный мыс — будет сожжен испепеляющим зноем. Капитаны не зря назвали этот мыс Нон, что означало «нет».

Между тем каждая экспедиция съедала немало денег. А доходов не давала никаких. Ворчали рыцари на своего магистра. Королевский двор громко выражал недовольство принцем, разорявшим казну. А каравеллы Энрики по-прежнему лишь изредка открывали небольшие, большей частью необитаемые островки да бороздили воды у северо-западного пустынного берега Африки. Редко кому из португальских капитанов везло. Случайно замечали они на пустынных берегах небольшие деревни. Тотчас же устраивалась охота, и несчастные жители становились рабами.

Однажды принцу Энрики донесли, что один из его капитанов, некто Жил Эаниш, торгует рабами, не отдавая в казну положенного процента. Это было серьезное преступление. Капитану грозила петля. И вот, чтобы спасти собственную шкуру, Эаниш стиснул зубы и, запалив фитиль аркебузы, погнал своих матросов на штурм водоворотов мыса Бохадор. Люди прощались с жизнью, Но капитану терять было нечего. Раскачиваясь на волнах, каравелла обходила страшную косу… Каково же было удивление всех, когда за мысом открылся такой же пустынный и необитаемый берег, покрытый надоевшим серо-желтым песком.

Букет скудных цветов, привезенный в Сагриш из-за страшного мыса «Нет», спас жизнь капитану Эанишу и открыл путь дальше вдоль Африканского берега другим кораблям. Обследуя сухие долины давно исчезнувших рек пустыни Сахары, португальцы наткнулись на небольшие россыпи золотого песка. И поспешили назвать берег и бухту Золотой рекой. Но золота было мало, а десять чернокожих мужчин и женщин, с трудом пойманных среди скал и камней, тоже не составили богатства. Где же вожделенные сокровища, о которых рассказывали мавританские космографы?..