Мир рухнул. Я потеряла любовь и доброе имя. Все, что у меня было…
Что же мне остается? Я потребовала правосудия императора. Я имею право на него, ведь мои родители погибли за империю. Меня пытаются убить, а помощь приходит от ректора нашей академии, которого я считала бесчувственной статуей. Почему же я раньше не замечала, как его глаза полыхают синим пламенем, когда он видит меня?
В детстве мы с бабушкой гадали на закатах. Кровавый — к беде, рыжий… Как дождаться рыжего заката, что — по поверьям — принесет счастье?
Часть первая
1
Что-то стукнуло прямо над головой, звук льющейся воды, привычная тяжесть от лап на спине.
— Чуфи!
Я вскочила. Одеяло промокло, придется сушить.
— Чуфи! Хулиганка… Я же целитель, а не маг огня…
Откуда вода? Взгляд упал на столик возле кровати. Перевернутая чашка, рассыпанные цветы и… книга! «Травы известных мне миров и их использование в целительстве» Бармина Мирелли. Мой любимый сборник, практически настольная книга! Сильно, она, конечно, не пострадала, но все равно обидно. Редкое издание, завезенное из другого мира.
2
Я поднялась.
— Простите, меня вызывают.
И помчалась наверх — за тревожной сумкой.
— Что это значит? — ректор, оказывается, шел за мной.
— Объявлена тревога. В империи эпидемия. Всем целителям, не занятым с тяжелыми больными, надлежит явиться в назначенные пункты для получения направлений.
3
— Сколько человек? — спросил кто-то.
— Семеро. Всех по разным коконам, — скомандовал милорд Швангау.
Я вызвала семерых самых сильных целителей из госпиталей — приказ о приоритете жизни члена императорской семьи был незыблем.
Милорд Ирвин, миледи Бартон, Феликс Рэ, двое моих бывших однокурсников и двое неизвестных прибыли мгновенно.
— Держите сердце, — приказала я.
4
В палате барона Гилмора появился его сын. Мальчишка был зареванный, но уже успевший взять себя в руки.
— Я запретил ему говорить вслух, — устало заметил Ирвин. — Отвлекает. И очень громко.
Юный баронет гневно сверкнул глазами, но промолчал.
— Как вы? — спросил учитель.
— Устала.
5
Дом, милый дом… На самом деле — университетская квартирка — но я успела соскучиться.
Вот уже десять дней как я не заходила домой. С той самой ночи, как ректор университета увел под домашний арест к себе. Потом эпидемия…
А сегодня вечером я поняла — все. Не могу больше. Хочу в свою ванную, а не в общий душ. Ароматная пена, свечи, отвары — чтобы все, как я люблю. Я, в конце концов, заслужила!
Это особенное чувство, когда подходишь к своему дому. Вот уже начинается величественная габровая аллея, а за ней уже и…
Часть вторая
7
Мы вбежали в дом в восторженном состоянии победителей! Он подхватил на руки, закружил по комнате, а я смеялась, запрокидывая голову.
Вот сейчас, сейчас! Сейчас он меня поцелует…
Стихии — что я делаю?!
Кровь кидается в лицо. Когда же я изобрету средство, чтобы не краснеть? Ну, допустим, изобрету. Как понять, когда его надо выпить? Ведь не знаешь же заранее. А может, просто принимать каждый день? Тогда состав должен активироваться в зависимости от эмоционального состояния. Реагировать на пульс, давление…
Милорд Швангау улыбается. Легонько касается моего лба губами — и отпускает.
8
— Простите, — я спрятала полыхающее лицо в ладонях. Укуси меня… Стихии! Как стыдно.
— Давайте пообедаем, — миролюбиво предложил милорд Швангау.
— Нет, я…
— Вы мне должны Рене, вам не кажется?
— Я…простите. Я…я правда, не знаю, как загладить свою вину!
9
— Мелани!
— Рене!
Я добралась до маленького городка Киржигаль ближе к вечеру. Прямо за ним начиналось лесничество. Там, ближе к северной границе, в самой глуши стоял маленький, но крепкий деревянный домик. Мое отшельническое счастье!
— Ну, наконец-то! Я уж думала, ты никогда из своего Роттервика не выберешься! — подруга обняла меня.
Я лишь рукой махнула. Говорить ни об императорском суде, ни о эпидемии — не хотелось.
10
Утро! Отпуск! Чуфи!
— Тяф! Фыррррррррррр!
После завтрака мы с Чуфи дошли до деревушки неподалеку, купили хлеба и сыра. Чуфи всегда выбирала сыр сама.
— Ну как она знает, а? — улыбался хозяин. — Этот, и правда, самый лучший!
Вернулись, поели, и я забралась в лабораторию. Первым делом сделала вытяжку синелика. Удивительно, но венок, что мне подарили, практически не завял. Высадила семена — пусть растут для дальнейших исследований. Что с ним делать? Инъекцию? Отвар?
11
Быстро нарезав стебли и побросав их в корзинку, стремительным шагом, стараясь не сбиваться на бег, отправилась домой. Чем ближе подходила к дому, тем больше успокаивалась. А посидев возле камина, составила план — как отучить разных незваных незнакомцев меня пугать. На моей земле, за которую я, между прочим, выплачиваю неслабый кредит.
Поднялась очень рано, спустилась к ручью. Умылась у проточной воды — с утра, мягко говоря, ледяной. Это прибавило во мне недовольства по отношению к тем особям, что проникли на мою территорию.
Оделась. Взяла корзинку. И, не торопясь, направилась к речке Гадючке.
Спокойно прошла оврагом и остановилась на высокой стороне, ожидая, что произойдет.
Негромкая, но очень эмоциональная брань в исполнении двух мужских голосов, показалась мне музыкой. Попались, голубчики!
