Вашингтон, 2 декабря 1867 г.

Я подал в отставку! Правительство, кажется, намерено шествовать далее по тому же самому пути, пусть будет так, не одна спица в его колесе безвозвратно потеряна. Я состоял секретарем при сенатской комиссии по Конхологии и отказался от этой должности. Я не мог не заметить со стороны других органов правительства явное стремление воспрепятствовать мне приобрести какое-либо значение в совете нации, и, таким образом, и не мог более исполнять свои обязанности, не поступившись своим самолюбием.

Если бы я пожелал рассказать в отдельности о каждом из оскорблений, нанесенных мне в течение шести дней, пока я по делам службы находился в непосредственных сношениях с правительством, то рассказ мой занял бы целый том. Пригласив меня секретарем комиссии по Конхологии, мне не ассигновали даже никакого аванса, на который я бы мог играть на миллиарде. Но это, как оно ни скучно! я бы еще перетерпел, если бы только встретил со стороны других членов кабинета вежливость, которая приличествовала моей должности. Однако, этого-то и не было. Как только я замечал, что начальник какого-либо управления вступил на ложный путь, я тотчас же бросал всякие дела, отправлялся туда и старался повернуть его на правильную дорогу, считая это своей прямой обязанностью. И хоть бы один единственный раз получил я за то благодарность. С наилучшими в свете побуждениями явился я к морскому министру и сказал ему;

— М. г., я не могу не усмотреть, что адмирал Фарагут ровно ничего не делает, как только шаландается по Европе, точно он предпринял какую-то увеселительную прогулку. По вашему, это, может быть, очень хорошо, но мне это представляется в несколько ином свете. Если ему там больше нечего делать, то пусть он лучше возвращается домой. Не имеется никакого резонного основания, чтобы человек, развлечения ради, таскал за собою целый флот. Это слишком дорогое развлечение. В принципе я ничего не имею против увеселительных прогулок для гг. флотских офицеров, но с тем, однако, чтобы такие прогулки преследовали хоть какую-нибудь разумную цель и обходились дешево. С этой точки зрения, отчего бы им не отправиться по-попросту на каком-нибудь плоту, ну хоть вниз по Миссисипи?.. Вы бы послушали, как он рассвирепел! Можно было подумать, что я совершил преступление. Но я все-таки продолжал стоять на своем и указал ему, что такая увеселительная прогулка, отличаясь дешевизною, была бы преисполнена истинно-республиканскою простотою и, несомненно, безопасна. Для спокойной увеселительной прогулки не существует ничего лучшего, как именно плот.

Тогда морской министр спросил меня, кто я такой. Когда я объяснил ему, что стою в непосредственных отношениях к правительству, то он пожелал знать, в каких именно. Я скромно объяснил, что, оставляя в стороне странность такого вопроса, исходящего от члена того же самого правительства, считаю долгом напомнить ему, что состою секретарем сенатской комиссии по Конхологии. В ответ на это разразилась делая буря! Он закончил тем, что предложил мне убираться вон и впредь беспокоиться только о своих собственных служебных делах. Сначала я было имел намерение отколотить его, но, так как это могло бы повредить не только ему, но и другим лицам, а для меня лично не принесло бы никакой видимой пользы, то я и оставил его в покое.