– Товарищ капитан, разрешите обратиться.

– Давай без церемоний, Денис, мы ж не вояки, сколько раз говорил. Что у тебя?

– Похоже, что в космосе болтается потерянный кем-то груз. Данные ОЛС: азимут тридцать, зенит двенадцать, дистанция пять.

Капитан отозвался не сразу, так что Денис Фокин машинально посмотрел на стрелки своих брюк и отметил, что они качественнее, чем у любого другого члена экипажа. И тогда, что он делает на этом корыте, у которого даже капитан – полный тормоз?

– Выведи-ка картинку мне в виртуальное окно, увеличь по максимуму, – наконец распорядился Эдуард Леопольдович. – С чего ты взял, что это груз? Больше смахивает на обломок корабля. Маркировки нет, и по размерам не тянет на стандартные контейнеры.

У выловленного контейнера не оказалось ни дверей, ни люков. Ни даже микронных стыков, указывающих на возможный вход. Цельная герметическая упаковка, как у стейка длительного хранения. Спектроскопия показала, что из интерметаллида. По форме напоминает он контейнеры-пенетраторы, что сбрасывают на Марс для терраформирования.

– Постановление Совмина от октября прошлого года, – напомнил капитан, – требует вскрытия упаковки бесхозного груза после приема его на борт, с составлением акта о содержимом. А ведомственная инструкция Минкосмофлота "О предотвращении биологической опасности" говорит о вскрытии тары только в присутствии квалифицированного персонала. Как будете сочетать это, товарищ третий помощник?

– А наш е-доктор на что? – поинтересовался Денис.

– Он, и если точнее оно, является биомехом-андроидом.

– Пункт 342 основного устава Минкосмофлота приравнивает андроидов класса 2А и выше – к персоналу, при осуществлении производственных функций, – заметила вовремя оказавшаяся рядом Е-Маша. – Я, кстати, класса 2А.

От конечной остановки лифта до кладовки было еще около полусотни метров. Неожиданно Денис поскользнулся и едва успел подставить руку, чтобы не двинуться головой об металл. На палубе, подмазанной желто-зеленым светом люминесцентных панелей, напоминающем мочу, виднелось несколько пятен. Денис глянул на руку – испачкался, похоже, когда падал. Это что-то вязкое, почти слизь, по цвету как фекалии. Но без запаха, характерного для дриста – единственное, что внушало оптимизм. Указательным пальцем левой руки Денис поскрёб пятно на правой ладони. На конце пальца образовалась капелька, почти круглая, как бусинка; значит, жидкость с сильным поверхностным натяжением. Но притом крепко держится. Денис энергично потряс пальцем и капелька исчезла. Всё-таки упала на палубу. Но он точно видел, что не падала. Тогда получается, что... Вот зараза, она втекла прямо в палец, будто тот дырявый. Она внутри него!

Испарина поползла по спине как холодная змейка – так всегда случается, когда ощущаешь ничем не заслуженную, но притом жуткую неприятность. Денис инстинктивно затряс кистью и что-то с легким жжением прошло по ее сосудам – он повернул ладонь и на тыльной стороне увидел каплю. Ту самую. Выскочила всё-таки. Денис схватил первую попавшуюся тряпку и стал лихорадочно оттирать руку от прилипшей дряни. Ну, наконец, избавился…

Денис восстановил рабочее состояние с помощью короткой дыхательной гимнастики, которой обучили его китайские товарищи на базе отдыха «Цигун-2», затем вошел с виртуальной консоли в систему очистки, вызвал ближайших робоуборщиков и дал им команду – отдраивать пятна, кляксы, сопли, слюни с применением самых злых химикатов.

Теперь прежним курсом – в кладовку. Но едва Денис сделал пару шагов, как его покачнуло – будто всё вокруг стал пленкой пузыря, плавающего в огромном черно-глянцевом океане. Пузырь сделался очень мелким, почти монадой, и Денис вместе с ним; его понесло могучими океанскими потоками, забросало волнами. Пузырек пронесся по коммуникациям корабля вместе с веселыми ватагами-кластерами молекул воды, рябью электронов и гурьбой всяких колебаний. Которые и превращали изначальную пустоту материи в то, что ощущают люди. Денис пронесся по внутренностям членов экипажа, ловя пульсации их сосудов, импульсы их нервов и тонкие струйки их мышления, резонирующего с пульсами вселенной. Теперь он даже узнал, что старпом смотрит на Е-Машу как-то не так, с половым аппетитом...

И вдруг всё резко встало на место. Денис стоял перед дверью кладовки, расставив руки, чтоб не упасть. Что это было? Происшедшее со своими мыслями третий помощник признал кратким помутнением рассудка, какое нередко случается в длительных рейсах. Сколько анекдотов про космолетчиков, которые впадали в кататонию или там сомнамбулизм и гуляли по судну, оставляя за собой тропку из упавших слюней и желтый ручеек.

От кресла капитана, к которому привязан Денис, до микрофона всего метр. И менее часа до столкновения. С той стороны в дверь рубки бились несколько раз какие-то тела – но, судя по силе ударов, это были не люди, а трансформанты.

Третий помощник не терял время зря – дергался из стороны в сторону. Наконец одно из креплений кресла выскочило и он дотянулся до микрофона связи. Киберсистема судна не отзывались, но трансивер вполне себе работал.

– Канал 12. Психея, вызывает борт 3012, третий помощник Фокин.

– Психея на связи. Борт 3012, причина вызова.

– Код 99, экстренный.

Потом выключение света. Нечто ощущающее в нем осталось, поэтому он чувствует, что не дышит, не видит и не слышит. А затем вдруг – жив же! И находится в скафандре, и его куда-то упрямо тянет небольшой электроракетный движок. Судя по нарастающему зуммеру радиомаяка, он движется к спасательному бую.

– Е-Маша, ты? Ты стала моим скафандром?

– Да, Денис Андреевич, у меня ж двести узлов трансформации и тысячи актуаторов – согласно принципу "надежность, изменяемость, долговечность" Брянского машиностроительного завода. Не то, что у Альянса, которые выбрасывает на рынок недолговечные безделицы, чтобы в следующем сезоне заменить их на новые ради новой прибыли. Так что вы теперь мой, а я – ваша.

– Звучит неоднозначно.

– Не бойтесь, я пошутила. По прибытии на место назначения снова трансформируюсь во вспомогательного робота. Но про изготовление пирогов на вашей кухне не позабудьте.