Этот город – приют для преступников, контрабандистов и торговцев живым товаром. Его узкие улочки, всегда подернутые густым туманом, темные дворы и трущобы словно созданы для того, чтобы в них пряталась нежить. Так стоит ли удивляться ее появлению? Не выходи из дома после заката. Ведь голодных тварей в тумане много, а охотник всего один…
Из истории рода делла Торре
Милан, год 1180 от Рождества Христова
Подеста Милана граф Амедео делла Торре чувствовал, что умирает. Болезнь мучительно долго истязала его иссохшее тело, в котором уже не осталось ни сил, ни воли к жизни. Не помогали ни растирания настойкою аспидов, ни мессы об исцелении, ежечасно возносимые фра
[1]
Никколо, ни утренние кровопускания, назначенные придворным физиком
[2]
мессэре Чиприано Ротокко. Днем и ночью его светлость терзали боли в животе. Лишь иногда они затихали, и несчастный забывался беспокойным, поверхностным сном. Усиливаясь, боль заставляла графа извиваться на ложе и истошно кричать тонким прерывающимся голосом, из которого страдания изгнали все человеческое.
За окном цвела весна. Под свежим ветром шелестели каштаны в дворцовом парке, впитывая солнечные лучи, распускались цикламены, благоухали гиацинты, смеялись резвившиеся на лужайках дети и племянники Амедео. В покоях графа чадили свечи, царили духота, полумрак, витали запахи испражнений и нездорового тела – мессэре Чиприано распорядился держать ставни наглухо закрытыми, дабы движение воздуха и солнечный свет не повредили больному. Прикрыв глаза, Амедео полулежал на груде подушек – таким образом врач, сторонник гуморальной медицины, добивался того, чтобы флегма
[3]
отливала от легких и сердца, не смешиваясь с остальными тремя соками организма. Страдальчески запрокинутое, осунувшееся лицо желтизною соперничало с камизой
[4]
, пропитанной шафраном для убиения болезни. По предписанию физика прислуга каждое утро после кровопускания переодевала Амедео в свежую, смоченную драгоценным составом рубаху, избавляя таким образом от грязи и пота, вызванных недугом. Мессэре Чиприано настрого запретил смывать пот с тела графа, сказав: «Медицинская наука гласит, что вода расширяет поры, в которые может проникнуть новая болезнь».
Граф тихо постанывал – рези в животе немного отпустили. Вокруг суетились слуги, готовя Амедео к новому кровопусканию. Пришел толстый неопрятный цирюльник с хирургическим инструментом, молоденькая рабыня принесла серебряный – для очищения «грязной» крови больного – таз. Ждали мессэре Чиприано, физик задерживался у придворного астролога, с которым всегда согласовывал проведение лечения в зависимости от стояния небесных светил.
Глава 1
Владивосток, ноябрь 2009 года
Шепотом чертыхаясь, Сергей нащупал мобильный, лежавший рядом с подушкой, отключил будильник, в который раз пообещав себе сменить его мелодию. Он любил «Раммштайн», но просыпаться предпочитал подо что-то более… симпатичное. Звонок установила Алиса. Пошутила, называется.
Сергей еще немного полежал: вставать не хотелось. Понедельник… Ощутив, что вот-вот снова провалится в сон, решительно отшвырнул одеяло, скатился с дивана, несколько раз отжался, разогревая затекшие мышцы.
С портрета, висевшего на стене, – работа младшей сестренки – на Сергея смотрел его двойник. Коротко стриженные русые волосы, худощавое лицо с твердым подбородком, спокойный взгляд близко посаженных серых глаз, прямой нос с горбинкой, упрямо сжатые губы. Сейчас оригинал отличался от изображения не в лучшую сторону: подбородок украшен двухдневной щетиной – в выходные было лень бриться, волосы всклокочены, глаза смотрят хмуро и недружелюбно. Сергей не любил первые минуты утра, вырывавшие его из сна.
После бритья, контрастного душа и чашки кофе утро уже не казалось мрачным, а новая неделя – бесконечной. Сергей заглянул в комнату сестры. Дашка спала, уютно закутавшись в одеяло до самой макушки, в ногах у нее дремал, свернувшись в клубок, толстый серый кот. Полоса света из коридора падала на стол, заваленный рисунками. Стены маленькой комнатки были заклеены постерами с фотографиями персонажей знаменитой вампирской саги. В полумраке бледные лица кровососов и их подружек выглядели угрюмыми и недовольными, словно вторжение Сергея не вовремя пробудило героев от их упыриного сна. Рядом с кроватью валялась книжка в глянцевой обложке, с которой смотрели все те же или очень похожие бледные физиономии. Сергей добродушно усмехнулся: сестренка в семнадцать лет все еще увлекалась сказками. Сам он не мог понять прелести романтических отношений с ожившим покойником, полагая, что труп, даже ходячий, должен быть холодным и вонючим. Поэтому фанатизм поклонниц вампирских саг объяснял для себя красотой и особой харизмой актеров, сыгравших главные роли. Впрочем, в харизме Сергей, наверное, тоже не разбирался – ничего необычного и прекрасного в лицах актеров он не усматривал.
