Вскоре после посадки на Ласкаре четверо мужчин вышли из космопорта и купили автомобиль.

Они расплатились наличными, поэтому Дружелюбный Барли, самый дружелюбный продавец транспортных средств на планете, не стал задавать обычных вопросов вроде: «Кто вы такие будете, ребята?» или «Откуда прилетели?». Кроме того, ему казалось, что он и так знает ответ. Четыре серых костюма, одинаковые фигуры, усталые, бесцветные лица. Возможно, внеплановый выходной: бегство от босса, коллег, жен и детей.

— Вы к нам надолго? — поинтересовался Дружелюбный Барли.

Двое мужчин имели при себе бриф-кейсы; багажа ни у кого не было.

— Нет, — ответил один из «костюмов», отсчитав требуемое количество золотых соверенов. Его манеры и тон, которым было произнесено это единственное слово, высосали из Барли остатки дружелюбия и заставили его пересмотреть свою первоначальную оценку. Нет, это были не замученные стрессом государственные служащие. Барли принялся поспешно и даже нервозно пересчитывать деньги. Убедившись, что все в полном порядке, он позволил себе немного расслабиться.

Боск пошатываясь стоял у двери и смотрел на интерком, как будто аппарат мог ответить на его вопросы. Он был немного пьян. В последнее время Боск постоянно находился в подпитии. Алкоголь облегчал его страдания, притуплял страх. В последнее время Боск постоянно чего-то боялся.

У интеркома не нашлось ответов для него. Комната немного плыла перед глазами, поэтому Боск — знавший, что его гостю предстоит долгий подъем по лестнице на девятый этаж, — побрел назад и тяжело опустился в свое ветхое полулежачее кресло.

Напротив него, в дальнем углу комнаты, громко блеял включенный видеоком. Джеймс М. Уорден, выдающийся телерепортер, брал интервью у Его Королевского Величества, Диона Старфайра.

Боск отхлебнул немного джамп-джюса из треснутого бокала и сфокусировал свой нетрезвый взгляд на экране.

Молодой король отвечал на вопрос о покойном военном лорде Дереке Сагане.

Детективное агентство Уидерманна, имевшее отделения в каждом крупном городе на каждой крупной планете центра Галактики, занималось исключительно делами, которые были слишком важными, секретными или деликатными для других, менее изощренных (и менее дорогих) агентств. Агентство Уидерманна не стало бы, к примеру, выслеживать неверного мужа, если он по совместительству не окажется премьер-министром, отставка которого может привести к международному скандалу.

Агентство специализировалось на корпоративных интригах, одновременно вычисляя и распутывая их. Здесь не занимались обычными или грязными делами. Сотрудники могли провести за вас переговоры с террористами или киднэпперами, но это обошлось бы вам в круглую сумму. Они не взялись бы вызволять вашего дядюшку из тюрьмы или переводить его в колонию смягченного режима, но адресовали бы вас к людям, занимающимся подобного рода вещами. Они бы не стали выяснять, кто отравил вашу сестру, если бы вы не смогли представить доказательства того, что полиция намеренно затягивает расследование, а размер вашего счета свидетельствует о полной кредитоспособности.

Офисы агентства всегда располагались в городском центре, в зданиях высшей категории, мирно соседствуя с юридическими конторами, имевшими по двадцать семь фамилий в названии, или кабинетами врачей. Собственные помещения агентства были просторными, элегантно обставленными, с преобладанием серо-голубых тонов в цветовой гамме. Штаб-квартира располагалась на Внутреннем Ранкине — меньшей по размеру и более удаленной планете в системе оранжевого газового гиганта. Крупная планета, индустриальная база, называлась Внешним Ранкином.

Лишь наиболее важным клиентам разрешалось входить в штаб-квартиру агента, и поэтому служащая в приемной — живая женщина, принадлежащая к роду человеческому, — положила палец на кнопку вызова службы безопасности, когда в приемную неожиданно вошел киборг.

Путь от главной двери из пуленепробиваемого стекла по полированному полу к столу приемной был довольно долгим, и она успела хорошо рассмотреть киборга. Очевидно, этот тип ошибся адресом.

Крис, вместе со своим старым другом и партнером Машахиро Ито, протолкался через толпу пассажиров, выходивших из подземки, и прошел пару кварталов до главного входа в штаб-квартиру ФБРБ. На Янусе-2 стояла весна. Сады, украшавшие город, только начинали возвращаться к жизни после зимней спячки. Пробуждающиеся деревья протягивали защитные ветви над распускавшимися цветочными клумбами. Ито однажды выступил с длинной лекцией о симбиозе деревьев-защитников и беспомощных цветов. Крис с улыбкой объяснил ему, куда он может катиться со своим симбиозом.

Большая, массивная вывеска гласила: «Янус-2. Административное правительственное учреждение». На вывеске не упоминалось о том, что в здании было расположено Федеральное бюро разведки и безопасности; предположительно это являлось секретной информацией. Но вся планета знала об этом. Янус-2 даже гордился таким приобретением: туристские челноки, совершавшие регулярные экскурсии, часто останавливались здесь.

Агенты обогнули группу детей в школьной форме. Те радостно загомонили.

— Готов поспорить, это федеральные агенты!

— Эй, мистер, можно взглянуть на ваш пистолет?

— Вот моя история, — заключил Крис, переместив здоровую ногу в более удобное положение. Он прилагал большие усилия, чтобы выглядеть спокойным и не давать своей руке — здоровой руке — автоматически сжиматься и разжиматься. Это действительно была его история. Большая ее часть, без концовки. Он опустил все связанное с предательством Роуэна.

— Потом Роуэн прилетел на челноке и спас мне жизнь. То есть я так думаю. Кто-то вытащил меня из руин фабрики.

— Но не Дэлин Роуэн, — бесстрастно произнес Уидерманн.

Глаза Криса сузились. Пальцы его здоровой руки судорожно дернулись.

— В нашем деле мы привыкли к тому, что клиенты лгут нам, — продолжал Уидерманн. — Мы ожидаем этого и не обижаемся. Все это — часть работы. Дэлин Роуэн не спас вам жизнь, поскольку Роуэна не было рядом, когда взорвалась фабрика. А не было его там потому, что он знал о предстоящем взрыве. Я прав?