Дракон Третьего Рейха — 1
«Дракон Третьего Рейха» — первая книга новой дилогии Виктории Угрюмовой, чьи романы в жанре фэнтези уже стяжали заслуженный успех у читателей.
В центре повествования удивительные приключения экипажа экспериментального немецкого танка «Белый дракон», который с поля битвы у русского хутора Белохатки попадает в фантастическое королевство Упперталь и оказывается в эпицентре невероятных событий.
ЧАСТЬ 1
Глава, которая случайно попала сюда из середины и только поэтому считается прологом
В нарядном ярко-синем небе, подсвеченном золотыми солнечными лучами, самозабвенно выписывали круги большие птицы. Кажется, они собирались летать так до второго пришествия, а тут, нужно заметить, и о первом никто не подозревал.
Торжественный в своей дремучей древности лес раскинулся прямо под ними. В данный момент он не шелестел, не звенел и не жужжал, не стрекотал и не чирикал, как это бывало обычно, а оглашался истошными криками неестественного для здешних мест происхождения.
— Этот мед буду есть я! Я первым пчелиное гнездо заметил!
— Нет, я, я, я, я, я!!! Без меня ты бы пчел не выкурил.
Два невероятно лохматых и чумазых существа спорили между собой в тени раскидистого дуба. Различить их было не только трудно, но практически невозможно. Правда, при ближайшем рассмотрении обнаруживалось, что нос у одного из этих чудаков украшала резная раскрашенная палочка, а у другого зато короткая мохнатая юбочка была сшита из мягкой пятнистой шкурки и, очевидно, являлась изделием «от-кутюр» здешних мест.
Первая первая глава
Это на западном фронте без перемен, как сказал классик.
Побывал бы он на восточном!
На восточном фронте творилось нечто невообразимое еще задолго до того, как выпал снег. Но после… Любая армия запросто увязла бы в этих заболоченных сугробах и заснеженных болотах, погибла бы посреди бездорожья и дремучих лесов, затерялась бы в этих бескрайних просторах и сгинула. Причем история утверждает, что это не беспочвенные паникерские настроения, которые нужно лечить доброй порцией немецкого свинца высшего качества, а, можно сказать, скорбная реальность. Загадочная русская душа и суровые северные морозы не идут ни в какое сравнение с загадочной и уму непостижимой русской логикой и суровыми партизанами, которые любого военного гения могут привести в состояние глубокого ступора.
Особняком стоят и русские дороги; вернее — полное их отсутствие в тех местах, где им полагалось бы находиться, исходя из самых несложных, примитивных соображений.
Прав был Фридрих, прав был Наполеон и прав был Бисмарк, хоть об этом и нельзя говорить вслух.
Вторая первая глава
— Ваше величество! Ваше величество! Ее величество вдовствующая королева-тетя…
— Склизкая жаба, — моментально отреагировал король.
— Как будет угодно вашему величеству, так вот…
— Пупырчатое чудовище, — изрек король.
— До некоторой степени это правда, ваше величество, но…
Первая вторая глава
Вначале вроде бы все складывалось на редкость удачно.
Во-первых, Дитриха наконец вытошнило у полевого офицерского сортира, отчего на душе стало легче и не в пример радостнее.
Во-вторых, сообразительный и запасливый Ганс уже раздобыл на полевой кухне пива и даже слегка подогрел его, чтобы на поверхности не плавали льдинки. Пиво, правда, было паршивенькое, однако после второй кружки руки перестали трястись, в голове прояснилось, а разумом завладело желание действовать. Мы недаром упоминали выше, что при Дюнкерке в бароне фон Морунгене был разбужен его буйный и жестокий предок. На определенной стадии опьянения да еще и в соответствующих условиях он недвусмысленно давал о себе знать.
Члены экипажа тоже повеселели и приобрели более естественный цвет лица.
Вальтер внимательно оглядывался по сторонам, припоминая, так ли он представлял себе русскую зиму в средней полосе; Генрих разминал зудящие от безделья огромные мускулы; Ганс и Клаус, отойдя в сторонку, наперебой описывали друг другу похмельные страдания — напились впервые. Переодевшиеся в спецкомбинезоны, утепленные так, что и на Южном полюсе немецкой швейной промышленности стыдно бы не было, танкисты даже радовались крепкому морозцу и подхихикивали над порозовевшими щеками и носами.
Вторая вторая глава
Итак, король, как настоящий мужчина — то есть существо твердое духом и несгибаемое перед лицом любой опасности, — пришел в себя довольно быстро. Он резко выпрямился на троне, подозрительно принюхался, обвел подданных взглядом и горько вздохнул; но уже в следующую минуту его мозг заработал на пределе возможностей, и Оттобальт нетерпеливым движением отогнал суетящихся слуг. В его голове зрел смутный и неясный пока, но уже очень коварный план. Король еще не мог с уверенностью сказать, что именно он придумал, дабы защитить и себя, и королевство от страшной угрозы, но точно знал, что начинать следует с изыскания скрытых резервов и назначения человека ответственного за все безобразия — и те, что уже совершились, и те, что еще только грядут. Так учил племянника славный король Хеннерт, а уж он-то знал толк в искусстве правления.
— Сереион! — заорал король тем громовым голосом, от которого некогда тускнело и корчилось небо над гунухскими степями и варвары бежали врассыпную.
Стражники, застывшие у дверей в карауле, поморщились и стали переступать с ноги на ногу. В их железных шлемах металось пойманное эхо; барабанные перепонки могли однажды лопнуть от счастья, которое полагалось испытывать, внимая крикам обожаемого повелителя. Конечно, для того чтобы призвать слуг — особенно тех, что постоянно находились в радиусе трех метров при персоне Оттобальта Уппертальского для разных мелких поручений, — так орать вовсе и не требовалось. Тем более что из нескольких походов были привезены во дворец и золотые тиморские гонги с крохотными серебряными билами, и гроздья нефритовых колокольчиков на шелковых шнурах разного цвета и длины из загадочной страны Ярва-Яани, и даже диковинного вид трещотка, коей полагалось неистово размахивать во все стороны, дабы привлечь внимание пажей и придворных к монаршьей особе, — но Оттобальт, видимо консерватор в душе, этих новомодных штучек не любил и не признавал. Разве что баловался изредка трещоткой — но это скорее из любви к музыке.
— Сереион! — гаркнул король.
Дрыхнувший под столом сытый пес подскочил на четырех лапах, взвизгнул и прыснул вон из залы.
ЧАСТЬ 2
Совсем другая глава
Треск. Грохот. Шум падения.
Кряхтение. Кашель Нечленораздельное бормотание.
И все это безобразие окутано изумрудно-зеленым нежным свечением
— Шо то було? — произнес требовательный голос.
— А Бог его знает.
Не то чтобы глава
Если бы вам удалось выбрать время и, отложив важные дела, посетить Вольхолл, то вы были бы потрясены его благодатным климатом, приветливым и радушным населением и достопримечательностями, равным которым нет ни в одном из десятков обитаемых миров, где гораздо лучше налажен туристический бизнес.
Собственно, строение, описываемое нами ниже, вполне может быть отнесено к памятникам старины, которые охраняются законом и за созерцание которых предприимчивые люди дерут немалые деньги.
Это древнейшее святилище, сложенное из когда-то белого, а теперь позеленевшего от времени камня, покрытого сложной и изысканной резьбой, поражает воображение своими величественными формами. Кому оно посвящено, кто его строил и за какой надобностью, теперь уже не важно. Главное, что этот шедевр существует, утопая в пышной зелени, в стороне от основных дорог, в труднодоступном месте.
Если бы все обстояло иначе, то трудно представить, чем закончилось бы бесконечное паломничество к старинному храму. Мы сомневаемся, что результатом его было бы укрепление дружественных связей с соседними государствами или получение сверхприбылей. Нет, конечно, туристы не отказались бы заплатить разумную сумму за осмотр местной святыни, но беда в том, что смотрители этого святилища — существа, не склонные к созданию частного бизнеса. И даже редких пришельцев встречают прохладно, чтобы не сказать вообще недружелюбно.
Итак, жаркий послеполуденный час, жужжат надоедливые насекомые и даже тень вековых деревьев не спасает от духоты. У входа в святилище уныло сидят двое охранников.
Одна из самых важных глав
Утром его величество был разбужен крайне насильственным образом — посредством оглушительного грохота и довольно ощутимого землетрясения. Ему еще успело присниться, что это тетя громит в очередной раз дворцовую кухню, и он подскочил, обливаясь холодным потом от одной мысли, что королева Гедвига уже приехала.
Но, взяв себя в руки и строго сказав себе, что все это только сон и происки наглых варваров, держащих его замок в осаде, Оттобальт перешел к решительным действиям.
— Стража-а-а-а! — заорал он, растягивая слова. — Кто-нибудь! Сюда-а-а-а!
Топая сапожищами, в опочивальню ворвались трое стражников, полагающих, что на короля совершено покушение; шесть повизгивающих собак, надеющихся на прогулку и общение с любимым хозяином; двое слуг, ведающих королевскими одеяниями, с сапогами и халатом в руках; перепуганный Сереион, которого изрядно утомила военная неразбериха; и некто малоизвестный, проходивший мимо по коридору и устремившийся на дикие вопли.
Сереион успел первым и потому достиг его величества, остальные же столкнулись и застряли в дверях. Неодобрительно разглядывая кучу малу, копошащуюся на пороге своей спальни, король осведомился:
Предпредпоследняя глава
Какие радости могут быть в жизни у бедных варваров? Какие культурные развлечения?
Ну, скажем, грандиозный семейный скандал, учиненный по поводу того, что неверную супругу застукали с абсолютно неперспективным любовником и тем самым угробили надежды на добрые, почти родственные, отношения с состоятельным соседом и вытекающие из них гастрономические блага.
Очень редко случается понаблюдать вблизи, как мечезубый пумс терзает чью-нибудь тещу, а затем долго, шумно и завистливо вздыхать, глядя на счастливчика.
Ну как следует отмутузить обожаемого вождя Нана-Булуку Кривоногого Медведя, оправдываясь тем, что отклеиваешь от его физиономии застывшую слюну большого болотного плевуна.
Однако главным и самым грандиозным событием в серой и обыденной брусской жизни является, конечно, война. Это радостное для всех время. Во-первых, можно наконец вырваться из семьи, повидать мир и людей, показать себя. Во-вторых, реализовать скрытые и невостребованные возможности и таланты и, в-третьих, даже немного подзаработать.
Предпоследняя глава
Явное превосходство немецкого военно-промышленного комплекса над соответствующей областью деятельности русских было очевидно во всем. Начать хотя бы с того, что электричества в этой части России не знали и длинные коридоры великолепного замка освещались по старинке — факелами.
Что же до пиршественного зала, то человек, представленный как первый министр Марона, через Хруммсу торжественно сообщил, что на освещение оного ушло более тысячи восковых свечей. И поглядел на Дитриха торжествующе.
— Нашел чем хвастать, — укорил его Оттобальт. — Драконы ведь огнем пыхают — они тебе что хочешь зажгут, а не только восковые свечи.
— И все-таки, — не унимался Марона, — более тысячи. Где они еще могут такое увидеть?
В чем-то он был прав.