Когда Саба Себатайн вывела свой истребитель из гиперпространства, она увидела, что Бараб-1 горел. Вместо нормального вида планеты, покрытой серыми тучами, освещаемыми зловещим светом красного карлика, глаза барабела, обладавшие способностью инфракрасного зрения, видели огненный ад. От кипящей поверхности высоко в атмосферу поднимался дым.

Пытаясь подавить ужас, поднимавшийся внутри нее, не желая принять то, что она видела, Саба направила свой «крестокрыл» к поверхности планеты, чтобы с близкого расстояния увидеть, что там происходит.

«Этого не могло случиться», говорила она себе. «Кто-то должен остаться в живых там, внизу…»

Но мониторы были пусты. На орбите не было кораблей. Системы связи не засекали никаких переговоров. Не было ни одного признака жизни.

— Это Саба Себатайн, — сказала она в комлинк. — Если кто-то слышит эту передачу, пожалуйста ответьте. Кто-нибудь…

— Я сказал, мы будем сражаться!

Голос разнесся эхом по огромному, увенчанному куполом залу, исполнявшему сейчас роль Большого Зала на Корусканте, где раньше собирался Сенат. Сейчас Корускант был в руках йуужань-вонгов, и временной столицей была избрана Мон Каламари, где сейчас собрались представители Галактического Альянса — группы, гораздо меньшей, чем был Сенат до вторжения йуужань-вонгов, но достаточно многочисленной.

Призыв сражаться представители разных рас приветствовали в манере, индивидуальной для каждой отдельной расы: кричали, рычали, свистели, махали щупальцами, топали ногами. Но некоторые молчали, и среди них Лейя Органа Соло. Она стояла не двигаясь, открыв себя в Силе, чтобы чувствовать эмоции, излучаемые теми, кто собрался здесь.

Говоривший, суллустианин с угрюмым лицом, по имени Ньюк Ньюв, расхаживал по трибуне с энергией, противоречившей его невысокому росту. Явно взволнованный такой поддержкой, он прижал одну руку к уху, а другой сделал жест, призывающий собравшихся уменьшить шум. Даже с шумоглушителями уровень шума в зале был такой, что причинял боль его чувствительным ушам.