ЭСФИРЬ ЛЬВОВНА, под семьдесят, портниха.
«Жестоковыйный народ» – сказано про ее породу. Темперамент полководца, вдохновение, артистизм. Убеждена, что ей дано нечто, в чем отказано всем остальным. Самопожертвованию ее нет границ. Деспотизму – тоже. Автора при столкновении с нею не раз душили порывы с трудом сдерживаемой ярости. И восхищения – тоже. Она – последняя местечковая еврейка.
ЕЛИЗАВЕТА ЯКОВЛЕВНА, под семьдесят.
Двоюродная сестра Эсфири Львовны. Бездетная акушерка. Кто не понимает – объясню: это умирающий от жажды разносчик воды. Жертва ее отвергнута. Когда такой человек обижен и оскорблен, он становится Каином. Когда смирен и тих – Елизаветой Яковлевной.
Действие первое
Картина первая
ЭСФИРЬ. Кушай, Лиза, кушай! Ты кушай, а я буду рассказывать. Я люблю, чтобы было красиво! Ты спросишь, откуда у меня это? Не знаю. Люблю. Чтоб было много тарелок, и салфетки, и все как надо. Кушай, Лиза, кушай. Возьми салат. Я тебе расскажу нечто! Ты удивишься!
(Пауза.)
Я была в Бобруйске!
Да, представь себе, я была в Бобруйске!
ЕЛИЗАВЕТА. Да что ты говоришь, Фира?
Картина втора
ЭСФИРЬ. Ну что ты так сидишь, как лимон проглотила?
ЕЛИЗАВЕТА. Ай, не хочу тебе говорить...
ЭСФИРЬ. Не хочешь, не говори. Очень мне нужно знать, в каком месте у твоей Анастасии болит.
ЕЛИЗАВЕТА. Нет, Фира. Здесь Анастасия Николаевна ни при чем.
Картина третья
ЭСФИРЬ. У дедушки Натана и бабушки Розы была одна дочь, моя мама, и шестеро сыновей: Арон, Исаак, Саул, Лейб... и как его звали... Рувим... и Яков. Следишь за моей мыслью?
Все вымерли, кроме моей мамы и Якова. Моя мама потом тоже умерла. От бабушки Розы дети получали красоту и туберкулез. У нас всегда умирали от туберкулеза. Якову бабушка нашла невесту. Она была вдова. Хоть и богатая, но совсем никудышная.
(Шепотом.)
Первым браком она была за купцом первой гильдии! Ничего не понимала в хозяйстве, в этом смысле Лиза вся в мать. Все свои деньги профукала. А что не профукала, то отобрали после революции. Но бабушка Роза все же была права, что выбрала Якову эту вдову. А та родила ему двойню. Правда, не сразу, лет через десять. Это были Лиза и Сёма – он потом погиб на фронте. Следишь за моей мыслью?
СОНЕЧКА. Да, я только не поняла, тетя Лиза – по матери Брауде?
Картина четвертая
СОНЕЧКА. Эсфирь Львовна сказала, что я должна взять у вас тот кусочек подкладки, на котором незабудки.
ЕЛИЗАВЕТА. Да, она у меня спрашивала, но я не поняла, какие незабудки.
СОНЕЧКА. Ну, помните, вы показывали кусок вышивки, подкладку от пальто вашей мамы?
ЕЛИЗАВЕТА. Господи, да зачем ей?
Картина пятая
ЭСФИРЬ
(громким шепотом).
Приехал вчера, поздно вечером. Сонечка, конечно, очень нервничала, даже плакала, между нами говоря. Накануне она мне сказала: «Эсфирь Львовна, он не приедет!» Конечно, она обиделась: он уехал на следующий день после того, как подали заявление, и приехал через два месяца, и ни разу не написал, только несколько раз звонил по телефону.
Слушай дальше, Лиза! Он преподнес ей букет, просто царский, необыкновенный букет. Гвоздики, пятьдесят штук, шикарные, я сама купила на Центральном рынке. Соня его встречает, я пошила ей твидовый костюм, на плечиках. Только что я такой Люсе Гурченко сшила, со скошенными плечиками. Туфли «Саламандра» я купила у одной нашей артистки, серые. В общем, можешь мне поверить, Лиза, как она выглядела... Все, все заказано. В половине седьмого, в «Будапеште»... Нечего тебе ехать в ЗАГС. Будь прямо там. Я скажу тебе честно, я заказала на пятьдесят человек. Двадцать родственников... Как я набрала двадцать родственников? Откуда? Ты, я, Лёва, Сонечка, Анастасия Николаевна.
...Мне всё равно. Это ты хочешь.
...Конечно, ее, как министра, надо приглашать за две недели.
