«Бесконечная шутка» (англ. Infinite Jest) — роман американского писателя Дэвида Фостера Уоллеса.
*
Объёмное и сложное произведение, повествующее о событиях, происходящих в полупародийной версии будущей Америки, затрагивает множество тем: теннис, программы избавления от наркомании, депрессию, жестокое обращение с детьми, семейные отношения, рекламу, популярные развлечения, теорию кино и Квебекский сепаратизм.
**
Роман включает 388 пронумерованных сносок (некоторые из которых также имеют свои собственные сноски), объясняющих или излагающих некоторые моменты в истории. Уоллес характеризует этот приём как способ подрыва линейности текста, сохраняя при этом сплочённость повествования.
Отрывок (начало) романа в переводе Алексея Поляринова и Сергея Карпова.
***
----------
* «Бесконечную шутку» еще за год до выхода в прессе называли шедевром, the Great American Novel, а автора — гением (что, кстати, очень нервировало ДФУ: «а что если я не гений? Что тогда? Что если книга выйдет, и все скажут, что она дерьмовая? Как вы будете выкручиваться?» — спрашивал он у редактора по телефону). Среди редакторов издательства «Литтл, Браун» о размерах книги ходили легенды — больше полумиллиона слов! 1000 страниц мелким шрифтом. Роман, впитавший в себя все тревоги поколения.**** Алексей Поляринов
*** И вот теперь — ха! — первые 100 страниц (вроде как) готовы. Теперь, друзья, не отвертитесь.Перевод фанатский — мы **** с Сергеем Карповым очень старались, весь год вычитывали и редактировали это синтаксическое болото, оставили друг другу больше 600 примечаний в черновиках, долго ругались и спорили в общем чате из-за всякой фигни (например, использовать ли слово "блядь" или что делать со странными оптическими иллюзиями, которые выглядят то ли как ошибки автора, то ли как намеренные искажения законов физики и оптики, но при этом не упоминаются ни в одном путеводителе [последнее лично я нахожу очень странным]), и вот теперь, кажется, все (или большая часть) самые досадные косяки выловлены, опечатки исправлены — если где-то встречаются дикие монтажные склейки, смысловые провалы, почти нечитаемые предложения длиною в две страницы, повторы и тому подобное — это не мы идиоты, это так и надо.
** Главное, что нужно знать, открывая роман Уоллеса: автор не собирается вас развлекать. Словосочетание «бесконечная шутка» здесь — в некотором роде оксюморон; в том смысле, что под обложкой вас, помимо прочего, ждет рассказ о том, что любое веселье конечно. И конец у него невеселый. В черновике роман назывался более красноречиво — «Failed entertainment» («Неудавшееся развлечение») (издатель отказался публиковать книгу под таким заголовком, видимо, не желая давать критикам лишний повод для упражнений в остроумии).
«Бесконечная шутка» — очень густонаселенный роман; и все же в этой сложносочиненной конструкции видна четкая система, два главных ядра, две локации — Энфилдская Теннисная Академия и реабилитационная клиника «Эннет Хаус». Действие по большей части замкнуто на двух героях: один — Гарольд "Гал" Инканденца, юноша с выдающимися лингвистическими способностями и, кроме того, подающий надежды теннисист; и Дональд "Дон" Гейтли, сидящий на димедроле грабитель, угодивший в клинику реабилитации.
На этот внутренний смысловой/сюжетный каркас Уоллес навинчивает и многие другие свои дополнительные научно-фантастические и анти-утопические замыслы. Он переносит действие в недалекое будущее (для нас с вами — уже в прошлое (примерно 2008-2011 годы)). Общество потребления в этом «будущем» продало все — абсолютно все — даже календарь; годы теперь субсидируются корпорациями; т.е. вместо номера каждый год носит название фирмы, оплатившей «рекламное место»: и мы имеем «Год мусорных пакетов «Глэд», «Год одноразового нижнего белья для взрослых» и т.д..
Безумие творится не только в календаре: политики тоже окончательно поехали умом. В этой версии будущего США, Канада и Мексика объединились в единое государство OСАН (Организация Северо-Американских Наций), и на гербе там теперь — орел, в сомбреро, в одной лапе он сжимает кленовый лист, а в другой — чистящие средства (символизируя тем самым крайнюю степень ипохондрии президента). Канада превратилась в свалку ядерных отходов и в рассадник сепаратистов.
И вот — все эти странные, причудливые и никак не связанные между собой сюжетные ходы Уоллес все же скручивает вместе с помощью сквозного элемента/макгаффина: речь идет о смертоносном фильме — визуальном эквиваленте атомной бомбы. Фильм называется «Бесконечна шутка», и зрители при его просмотре в буквальном смысле умирают от веселья/хохота. Попытки отыскать или хотя бы отследить перемещения последнего сохранившегося картриджа с фильмом в итоге задевают почти всех героев и добавляют в и без того запутанный сюжет еще больше шуму, истерии и по-настоящему безумного веселья.
Перевод на русский: Алексей Поляринов, Сергей Карпов
Обозначения:
Год «Радости»
[1]
Я сижу в кабинете, окруженный головами и телами. Моя поза сознательно копирует форму стула. Это холодная комната в здании администрации университета, с обитыми деревом стенами, картиной кисти Ремингтона и двойными стеклопакетами, отсекающими ноябрьское пекло. Комната надежно изолирована от звуков из приемной, где дядя Чарльз, мистер Делинт и я только что дожидались, пока нас примут.
И вот я нахожусь здесь.
В пространстве над летними спортивными пиджаками и галстуками вдоль полированного соснового конференц-стола, поймавшего блик аризонского полдня, висят три лица…. Я не знаю, чье лицо чье.
Надеюсь, я выгляжу сдержанно, возможно, даже дружелюбно. Меня готовили, что сдержанность – мой лучший друг, и если я попытаюсь произвести хорошее впечатление или улыбнуться, будет только хуже.
Я пытаюсь скрестить ноги как можно аккуратнее, одна на другую, руки держу на коленях. Я сцепил пальцы в замок, они похожи на серию букв Х. Остальные люди в комнате для собеседований: глава литературной кафедры, тренер по теннису и проректор академии мистер О. Делинт. Ч.Т. рядом со мной, остальных - соответственно сидящего, стоящего и стоящего - я вижу лишь краем глаза. Тренер по теннису звенит мелочью в карманах. Пахнет чем-то смутно съедобным. Рифленая подошва моего спонсорского найковского кроссовка параллельна трясущемуся мокасину сводного брата моей матери. Он – ректор академии, в которой я учился; сидит, если я не ошибаюсь, справа от меня, напротив деканов.
