Мое знакомство с Дмитрием Васильевичем началось самым оригинальным образом благодаря обязательной рекомендации А.В. Старчевского – издателя газеты «Сын Отечества», в которой напечатан был один из моих рассказов.

Подавая мне аляповатое изображение какого-то господина с бакенбардами, г. Старчевский внушительно произнес:

– Вот это наш знаменитый народный писатель Григорович… Возьмите себе на память… Мы в виде бесплатной премии рассылаем этот портрет всем своим подписчикам…

Получив столь ценный подарок, я не замедлил оповестить о нем всех своих товарищей, вследствие чего портрет Дмитрия Васильевича, переходя из рук в руки, начал странствовать по всем номерам Медицинской академии и таким образом немало способствовал популярности знаменитого беллетриста и возбуждению интереса к его произведениям.

Как известно, беспощадная сила времени стушевала имя этого литературного корифея, занимавшего вполне законное место наряду с Тургеневым, Толстым, Достоевским, Некрасовым и Гончаровым. Дмитрий Васильевич на долгое время прекратил свою творческую деятельность ввиду появления целой плеяды новых литературных светил, большая часть которых была одержима «гражданской скорбью» и провозглашала, что «сапоги – выше Пушкина». Это смутное время даже самого И.С. Тургенева заставило положить перо и сказать: «Довольно!». Как бы то ни было, но мне как сотруднику «Современника», еще не успевшему облачиться в «ризу спасения» захудалого журнала «Отечественные записки», посчастливилось лично познакомиться с Дмитрием Васильевичем. Однажды я получил от Некрасова приглашение к нему на обед, за которым лицом к лицу встретился с г. Григоровичем. Наружность знаменитого писателя, его манеры, даже самый голос сразу очаровали меня. Он сидел со мною рядом и громко спрашивал автора «Записок охотника»: