В отечественной историографии можно найти немало описаний различных средневековых городских восстаний. Но мало кому из российских коллег доводилось работать с первоисточниками. Такая возможность представилась В. И. Райцесу, который посвятил свою монографию восстанию 1514 г. в Ажене. Ему удалось получить полный набор фотокопий из муниципального архива, написать и защитить диссертацию в 1968 г., но лишь в 1994 г. ее текст был опубликован в виде монографии…

Формально этот сюжет выходит за хронологические рамки нашего труда, но ряд соображений побуждает нас отступить в данном случае от правила. Сами французы начинают историю своего «прекрасного XVI в.» со вступления на престол Франциска I, т. е. с 1515 г. Но дело, конечно, не в этом, а в самом Аженском восстании. В силу ряда причин оно было достаточно архаичным, демонстрируя традиционную, средневековую логику развития событий. Между тем по степени освещенности источниками его уже смело можно отнести к новому времени: история и предыстория восстания раскрывается в обильной муниципальной документации, в «Жалобах» и «Заявлениях» конфликтующих сторон и, главное, в материалах нескольких следственных комиссий. В результате вполне средневековое по типу восстание описывается с невиданной ранее полнотой: мы можем восстановить ход событий по минутам, услышать голоса большинства действующих лиц. Это если и не превращает Ажен в хрестоматийный «средневековый» пример, то все же позволяет акцентировать внимание на некоторых деталях, существенных для понимания как логики средневековых городских конфликтов, так и действия средневековой социально-политической городской системы в целом. Мы предлагаем реферат труда В. И. Райце-са с некоторыми комментариями, выделенными курсивом. Конечно, надо было попросить самого В. И. Райцеса, обладавшего удивительно легким пером, рассмотреть Аженскую коммуну в общем контексте данного издания, но увы, мы этого не успели…

Ажен в самом начале XVI в. вместе со своей округой насчитывал 11–12 тысяч жителей. Он лежал на пересечении важных торговых путей, но главным источником процветания города являлось, как и в других городах Гиени, виноградарство, разведение технических культур (в частности — вайды) и садоводство. По-французски, кстати, чернослив так и называется «аженская слива». Это был город аграрного типа, большая часть населения которого была занята либо в сельском хозяйстве, либо занималась переработкой сельскохозяйственной продукции.

Становление аженской городской республики было тесно связано с общей политической историей Южной Франции до XVI в. Распри местных феодалов, конфликты светских и церковных сеньоров и, главное, многовековое англо-французское соперничество — все это использовалось горожанами для обретения фактической независимости. Номинальным сеньором города оставался епископ, но никакой властью он давно не обладал, и город подчинялся только королю.

Аженский городской совет состоял из восьми членов-консулов — по два от каждого из городских кварталов. Население же сельской округи, на которую распространялась власть муниципалитета, никак не было в нем представлено. До начала XVI в. перевыборы консулов производились ежегодно. Незадолго до восстания исподволь утвердился двухгодичный срок консулата. Процедура выборов была предельно проста: консулы сами назначали своих преемников. Бывшие консулы становились «присяжными» — несменяемыми членами совещательного органа при действующем муниципалитете. Компетенция городского совета была исключительно широка. В том, что касалось администрации, юрисдикции, консулы были полновластными хозяевами. Они назначали должностных лиц, хранили книги кутюм и привилегий, ведали всем, что было связано с охраной города: постройка новых и ремонт старых стен и укреплений. Командование ополчением, организация городской стражи, контроль за городским арсеналом — все это также находилось в их руках. Столь же обширны были права муниципалитета в области финансов.