Довольно долгое время я собираю материалы о современных российских террористах. Меня больше интересуют не политические аспекты, а психологические мотивы — как и почему обычный человек, вроде нас с вами, взялся за оружие? Почему люди, чьим оружием были печатное слово и клавиатура компьютера, сменили его на пистолеты и хаттабки? Бывший студент-историк Никита Тихонов, расстрелявший адвоката Станислава Маркелова, журналист и филолог Махач Расулов, погибший с автоматом в руках, увлекавшийся историей и философией Александр Тихомиров, превратившийся в грозного Саида Бурятского. Неужто посчитали, что возможности мысли и слова исчерпаны, и пора переходить к делу в борьбе за свои убеждения? Но какова природа этих убеждений, заставляющих человека жертвовать чужими жизнями?

Среди террористов оказались и те, кто призван с ними бороться, — военные и сотрудники спецслужб. Специалист Генштаба полковник Квачков пытался взорвать машину руководителя РАО «ЕЭС» Анатолия Чубайса, а майор ФСО Луконин подложил бомбу в принадлежавшее мигрантам кафе. Что вынудило их разочароваться в выбранном их руководством курсе развития страны?

Или подмосковные парни из НСО во главе с интеллектуалом-компьютерщиком, хладнокровно вырезавшие десятки приезжих, а потом убившие и расчленившие собственного товарища. Может, все они были психически нездоровы? Но как могли найти друг друга и сбиться в стаю столько психически нездоровых людей? И что это за психическая болезнь, поразившая разом не только участников этой группировки, но и тысячи представителей одного поколения? Наконец, почти подростки из так называемой банды «приморских партизан». Обычные российские пацаны с Дальнего Востока прониклись эстетикой видеороликов северокавказских боевиков и стали отстреливать приморских милиционеров. Как такое вообще могло произойти в тихой российской глубинке?

Личностный подход по отношению к террористам исповедовал еще П. А. Кропоткин. Исследователь О. В. Будницкий отмечал, что для Кропоткина терроризм не является средством достижения цели, это — симптом революционного возбуждения масс, и одновременно — стимул этого возбуждения. Поэтому для Кропоткина важна не столько личность жертвы террористического акта, сколько личность самого террориста

Про самопожертвование террористов говорил не только Кропоткин, но и многие, так или иначе лично причастные к терроризму. Про это говорили и Борис Савинков, и Мария Спиридонова. Так, Спиридонова пишет: «С этим словом (террором. —

Продолжая начатую во вступлении тему самопожертвования террористов, можно отметить, что в трудах современных теоретиков джихада понятия джихада и шахады — мученической смерти на поле боя — неотделимы. Готовность пожертвовать собой во имя идеи является неотъемлемой частью психологии того, кто ведет джихад. В своей книге «Радостная весть рабам о достоинствах джихада» один из самых известных пропагандистов всемирного джихада палестинец Абдулла Аззам, перечисляя разные достоинства шахады, упоминает хадис, в котором говорится, что шахиду с выходом первой капли крови простятся грехи; шахид видит свое место в Раю; его украшают украшением имана (веры. —

И. Ф.

); его женят на гуриях; он избегает мучений в могиле; для него безопасен самый Ужасный из дней (т.е. Судный день); его коронуют короной почета, одна жемчужина которой лучше дуньи (земного мира) и всего, что в ней есть; он женится на семидесяти двух гуриях; ему дается заступничество (для достойных) за семьдесят человек из его близких. В другом хадисе, который приводит Аззам, говорится, что шахид, умирая, не чувствует боль: «шахид, когда погибает, чувствует то же самое, что вы чувствуете при щипке»

[5]

.

Про самопожертвование говорит и исламский проповедник Саид Бурятский. Рассуждая о причинах исламского террора, он оперирует не категориями сунны и Корана, а гумилевским термином «пассионарности». В статье «Истиш-хад: между правдой и ложью» Саид Бурятский так объясняет возникающее у мусульманина стремление стать шахидом: «Когда-то изучая труды Л. Н. Гумилева, известного историка, еще в юности я столкнулся с его понятием «пассионарности», который он ввел в изучение истории, рассматривая его как один из способов подхода к систематизации истории. Мы не станем рассматривать другие версии исторического подхода, и не обратим внимания на «цивилизационный» подход Тойн-би, концепции Жан-Баттиста Вико, Шпенглера, и даже великого историка Ислама Ибн Халдуна. Но меня всегда интересовала его идея «пассионарности», теории того, что причины появления этносов напрямую связаны с этим явлением. Под этим термином он подразумевал общее устремление народа, этноса для достижения главной цели, ради которой люди были готовы на великие свершения. Именно это, по его мнению, становилось причиной появления казалось бы на пустом месте этносов, а падение уровня пассионарности приводило к исчезновению другого этноса. Но главное не это, а то, что вершиной пассионарного пика под условным обозначением Р6 на схеме Гумилев поставил именно самопожертвование, жертвенность для достижения поставленной задачи. Если мы станет рассуждать беспристрастно, то поймем, что Гумилев был прав — ведь именно тогда, когда люди были готовы пожертвовать своими жизнями ради идеи, возникали не только государства, но и целые народы»

Дальше Саид описывает свои впечатления от операций, в  которых сам участвовал. И эти наблюдения для нас очень ценны, поскольку, по понятным причинам, крайне мало остается документальных свидетельств подобных событий. Саид опровергает распространенные утверждения о том, что шахиды идут на смерть под влиянием внушения или психотропных средств. Он пишет, что когда-то, читая классиков литературы, много раз наталкивался на произведения, в которых рассказывалось о поведении людей, ждущих казни в камере. Все они были схожи в одном — приговоренный к смерти в последние часы своей жизни испытывал настолько сильный ужас, что потел, даже находясь в холодном помещении. «Несколько лет назад я специально просмотрел видео казней в США, и понял, что классики литературы были правы, и смертник настолько истекал потом, когда его выводили из камеры, что рубашку можно было выжимать. Позже, когда я впервые в своей жизни увидел человека, который шел на смерть  в  набитой взрывчаткой машине, я ожидал увидеть тот же эффект. Да, мы были с этим братом во многих сложностях, хорошо знали друг друга, но все же… Несколько дней до операции мы провели вместе и все это время я пытался понять, что же он ощущает в это время? И был обрадован тем, что он ничего не чувствовал, кроме спокойствия, так как шел на встречу с Аллахом, и тогда я понял, насколько сильно отличается верующий от кафира (неверующего. —

все, кто ушел на истишхад, принимали решение без моих проповедей или чьего-то непосредственного влияния. Нет, и не было тех, кого можно было бы обработать до этой степени — ты можешь говорить об этом часами, но пока Аллах не даст ему твердость и решимость, он никогда не сможет добровольно нажать на кнопку. Даже если кто-то искусственно зарядится этим импульсом, он вскоре погаснет, и ничего не останется. Это решение приходит из глубин души, там, где человек начинает желать встречи с Аллахом, и Он дает ему возможность сделать это. И сегодня те, кто готовы пойти на истишхад, пришли к этому решению сами; конечно, я согласен с тем, что в какой-то мере на них повлияли дааваты (призывы к исламу. —

Каков же жизненный путь этого российского теоретика джихада или, как его называют, «муджахида-интернационалиста» и «исламского Че Гевары»? Случай Саида Бурятского действительно уникален, поскольку, как писал Гейдар Джемаль, «впервые от имени Имарата Кавказ выступает как идеолог, как авторитетный представитель человек евразийского происхождения, в жилах которого течет русская и бурятская кровь»

Тихонов родился в Москве 30 мая 1980 года. Его отец служил во внешней разведке, мама работала преподавателем. Родители часто уезжали в заграничные командировки, поэтому в детстве Никиту воспитывали дедушка с бабушкой

[15]

. По некоторым данным, Никита, как и его будущая гражданская жена Евгения Хасис, тоже не является чистокровно русским — в его жилах есть четверть еврейской крови. Действительно, мальчик, впоследствии ставший русским националистом, имел явно неарийскую внешность — был черноволос и темноглаз. На одном из заседаний суда над убийцами Маркелова и Бабуровой, на котором я присутствовал, был забавный момент. По словам Хасис, свидетели, видевшие убийцу, показывали, что это русоволосый и светлоглазый мужчина, стопроцентно славянской внешности. «А теперь давайте натянем на Никиту шапочку и закроем лицо шарфиком, — подытожила Хасис. — Последнее, что в нем можно узнать, — это русского Ваньку. В этом чернобровом, с брежневскими бровями мужчине я скорее опознаю жителя Северного Кавказа».

Поскольку отец Никиты часто отсутствовал из—за командировок, мальчик рос без отцовского присмотра. Много времени он проводил во дворе, где и сдружился со спартаковскими болельщиками. Ездил с ними на выезды, участвовал в драках. Среди болельщиков были распространены националистические взгляды, постепенно увлекся ими и Никита. Надо полагать, прививали эти взгляды и в семье, поскольку отец Никиты сам был не чужд патриотических идей. По его словам, когда в конце первого класса Никита попал под машину и получил скрученный открытый перелом ноги и сотрясение мозга, то он взял отпуск и находился все время с сыном — читал исторические романы. «За месяц прочитал ему «Повести древних лет», «Русь изначальная», «Русь великая», «Зори над Русью»… К 11 классу Никита сформировался как убежденный славянофил… У нас не было принципиальных расхождений в политических взглядах»

[16]

.

После школы Никита поступил на истфак МГУ, в научные руководители выбрал известного своими националистическими воззрениями профессора Александра Вдовина, чей учебник (написанный в соавторстве с А. Власенковым) был в 2010 году признан «нецелесообразным» как пособие для студентов из—за обвинений в ксенофобии

Учеба на истфаке предопределила три дальнейших вектора деятельности Тихонова. Первый — карьерный. Еще будучи студентом, он начал писать статьи для разных изданий, и впоследствии продолжал зарабатывать на жизнь журналистикой. Вот как охарактеризована его журналистская работа в блоге soberminded: «Никита — один из самых талантливых журналистов, с которыми мне доводилось работать. Это была могучая тройка — Илья Горячев (о нем ниже. —

Второй и третий векторы его деятельности — политические, легальный и подпольный. Сначала в интернете, а потом очно Тихонов познакомился со студентом—историком из другого вуза Ильей Горячевым, тоже убежденным славянофилом. Горячев собирался защищать диплом на тему военных преступлений усташей в период «Независимой хорватской державы». Собирая материалы для диплома, он приехал в Белград, где познакомился с Младеном Обрадовичем, лидером националистической сербской организации «Отечественное движение Образ». Вернувшись в Москву, Горячев вместе с Тихоновым создал филиал «Образа», назвав его «Русский Образ». Друзья начали с выпуска журнала, который впоследствии перерос в одноименное движение. В программе движения был замечательный тезис практически о создании резерваций для коренного неславянского населения России: «На территориях компактного проживания аборигенное неславянское население вправе строить свою жизнь на основе соответствующих национальных и религиозных традиций. Вне территорий компактного проживания их жители являются ограниченными в гражданских правах»

Анзор Астемиров родился в 1976 году на Украине, куда его семья бежала в 1930е годы, опасаясь сталинских репрессий из—за своего происхождения. Некоторые источники указывают, что Астемировы — это кабардинский княжеский род, в то же время другие опровергают эту информацию, сообщая, что Астемировы — дворяне, но не князья, поскольку «князья это только потомки [князя] Инала, каковыми они [Астемировы] не являются»

[57]

.

Родственником Астемировых был министр обороны Абхазии генерал Султан Сосналиев, кабардинец по происхождению. Но о связях Анзора Астемирова и Сосналиева речь пойдет ниже.

В 1980—е годы Астемировы вернулись в Кабардино—Балкарию. Отец Анзора с детства прививал ему любовь к исламу, и мальчик читал Коран на арабском языке. В 1992 году исламский университет ЭрРияда провел в Нальчике двухнедельные курсы по основам ислама и по их результатам в 1993 году вызвал на обучение двенадцать человек из КБР.

В числе студентов оказались Астемиров и будущий узник Гуантанамо Руслан Одижев. «Мы были самые первые ученики с постсоветского пространства, — вспоминал позже Анзор Астемиров. — Правда, из 12 человек окончили факультет шариата только двое. Один умер, остальные не могли учиться из—за солидного возраста — память была уже плохая. Руслан не закончил учебу по болезни, а я — из—за бюрократических препон в 1998 году, когда приехал на каникулы домой...»

[58]

Один из его друзей вспоминает, что Астемиров часто рассказывал об эпизодах своей учебы в ЭрРияде. По его словам, он тогда настолько глубоко вник в арабский язык, что даже думал поарабски. Но одновременно в какой—то степени отошел от русского языка.

Сергей Климук родился 9 декабря 1970 года в Казахстане. По его собственным словам, «более 11 лет служил в Казахстане в службе военной разведки»

[78]

. По другим данным, побывал в войсках ВДВ, ракетных войсках и войсках связи. В юности занимался боксом, с 1991 года стал тренером рукопашного боя. В 2006 году в звании прапорщика ФСБ служил в Подмосковье, подрабатывал тренировками по рукопашному бою в нескольких московских клубах. Посещал богословские курсы, участвовал в организации и охране мероприятий, проводимых Международным фондом славянской письменности и культуры, директором которого был известный скульптор Вячеслав Клыков. Клыков был личностью весьма примечательной — в 80е вступил в «Память», в 90 е стал главой Всероссийского соборного движения. В своем «Обращении к русскому народу» ВСД призывало «в единой соборной воле… счищать с себя струпья жидовской большевистской проказы, срывать с себя ярлыки расчленителей всех мастей (от заокеанских до доморощенных)». В 2005м Клыков подписал «письмо 500», в котором «представители русской общественности» обратились к генеральному прокурору с требованием закрытия «всех религиозных и национальных еврейских объединений как экстремистских». Восстановил «черносотенный» Союз русского народа и был председателем его Высшего совета. В 2006 году подписал обращение группы националпатриотических деятелей, связанных с Международным фондом славянской письменности и культуры, к генпрокурору, директору ФСБ, министру внутренних дел, спикерам обеих палат и др. с требованием лишить раввина Берл Лазара российского гражданства, «а его религию статуса «традиционной»

[79]

.

После задержания Климука один из сотрудников фонда рассказывал, что он пришел к ним за год до того. «Сказал, что хочет работать с детьми, мы ему помогли. Климук работал с трудными подростками. Через него прошли десятки детей, которые бросили пить, курить, принимать наркотики. Он вытягивал абсолютно безнадежных. Учил их драться, читал лекции по основам богословия. Я лично знаю вчерашних наркоманов, сатанистов, которые после общения с Климуком начинали ходить на выставки, становились нормальными людьми»

Николай Королев родился в Москве в многодетной семье профессора музыки 31 марта 1981 года. По словам Королева, его «мать — родовая казачка, старообрядка, бабка — родовая казачка, старообрядка — добрый, святой человек, с детства привила любовь к вере и расе»

Про дальнейшие после знакомства с Климуком события Королев показывает так: «Позднее на одной из тренировок я познакомил его (Климука. —

25 июля 2006 года произошел взрыв в редакции православнопатриотической газеты «Русский вестник», вызвавший переполох в стане националистов. Главный редактор газеты Алексей Сенин выступил с заявлением, в котором сообщил, что рассматривает этот взрыв как акт «политического террора против русского народа». На первых после задержания в начале сентября 2006 года допросах Королев говорил, что не знает деталей произошедшего. Он показывал: «…Как—то Сергей мне позвонил и попросил меня свести его с Тихомировым и Костаревым для какой—то поездки в Центр славянской письменности и культуры по поводу издательства «Русский Вестник». Однако почти через полгода, в конце февраля 2007 года, Королев меняет линию своего поведения. С тех пор он отказывается от показаний против Климука и своих учеников и берет вину на себя. По его словам, он «приходил использовать помещение союза славянской письменности и культуры, находящейся на «Третьяковской». Там нам дали подвальное помещение под молодежное помещение союза русского народа, чтобы не палить другие объекты, то есть спортзалы, я приводил туда в основном уличных ребят: хулиганов, бритоголовых. Мы слушали музыку, читали лекции, физподготовка, просто тусовались, читали журналы. Либеральное крыло союза русского народа и фонда славянской письменности и культуры стало высказываться, что нам не нужна молодежь, что не будет никакой войны, что не стоит внимание уделять на какие—то военные приоритеты, спортивные и прочее. Я чтобы подстегнуть эту тему задумал сделать маленький взрывчик, чтобы это выглядело как теракт. В принципе это обосновалось, потому что в журнале «Русский дом», по телевизору, сказали, что произошел террористический акт на русской газете «Русский Вестник». Само собой, чтобы прикрыться, я использовал другого человека — Шамана, Тихомирову я сказал, что это идея Шамана, хотя руководил и пальцем показывал я. Ну тоже самое Костареву, даже придумал легенду, что Шаман хочет с это денег. Потому что в конечном итоге меня так и так должны были взять, хаха, мне нужно было уходить от крайнего. Некоторые моменты кто—то должен был брать на себя. Мог взять Тихомиров, конечно, но это было бы бесчестно, так как я хорошо к нему относился. Я начал подключать во всех моментах и рассказывать ребятам, что такой товарищ — Шаман, например на Кузнецком мосту, еще коегде. Я руководил, говорил, что это идея Шамана, но сам он в принципе с нами не пришел, то есть прикрывался его именем. В то же время, мне это давало власть в том, что я не один, что у нас есть организованная структура, что у нас есть информаторы с ФСБ. Само собой, Шаман, конечно, пользовался этим. Вот я такой крутой, за меня казаки, Король, но иной раз предлагал какиенибудь грабежи. Русский вестник был выбран объект, как поджег ресторана, чтобы об этом заговорили. <…> Климук в центре славянской письменности занимался молодежным отделением, то есть нами. Я, таким образом, и пролез туда. Он был там <…> на ведущих ролях»

23 мая 2010 года нацисты убили трех лиц славянской национальности.

«Новая газета», 01.06.2010

31 мая скончался антифашист Костантин Лункин. 23 мая, в свой день рождения (ему исполнилось 25 лет), он подвергся жестокому нападению нацистов у подъезда своего дома в Рязани. Ему проломили голову камнем. Больше недели он находился в коме. Он умер, не приходя в сознание.

Предполагаемые убийцы были задержаны в тот же день, их опознал свидетель. Однако в данный момент эти люди на свободе. Их освободили, поверив заявлению родителей, что их дети в момент нападения находились дома. По словам рязанских антифа, с момента нападения правоохранительные органы не проявляли никакой активности в выяснении обстоятельств произошедшего. Более того, сотрудники местного центра «Э» говорили рязанским антифашистам, что могут вообще «замять» дело, если те не согласятся сообщать правоохранительным органам информацию касательно их деятельности.

Это не единственное нападение, совершенное нацистами в этот день. В Москве 23 мая был убит 28летний Дмитрий Кашицын, получивший более 15 ножевых ранений — молодой человек, которого ошибочно приняли за антифа. Через несколько дней от разрыва сердца умер отец Дмитрия. Друзья Кости Лункина открыли счет в системе Яндексденьги № 41001601710911, на который можно перевести средства семье погибшего.

Порталы ненависти.

The New Times, 14 февраля 2011

Порталы ненависти. 9 февраля Мосгорсуд приговорил к 16 годам лишения свободы националиста Сергея Маршакова, расстрелявшего сотрудника ФСБ. Самое горячее обсуждение эта новость вызвала на форумах нацистского портала NS / WP. Малолетние апологеты идеи «белой расы» призывают друг друга брать пример с Маршакова, строят планы помощи ему. Почему сайты, пропагандирующие ненависть, так популярны среди молодых — разбирался The New Times.

Когда 15 декабря 2010 года у торгового центра «Европейский» в Москве сотни малолеток собрались «воевать с кавказцами», шокированы были не только омоновцы, но и «взрослые националисты». Дети шли на смертный бой с украденными на кухне ножами и бронежилетами из маминых сковородок. Как выяснилось, «мобилизация» была проведена с помощью социальной сети «ВКонтакте». Впрочем, она стала лишь координатором. К «войне» с другими, непохожими, их готовили иные вебадреса.