Телефон стоял у нас уже четвертый день, но привыкнуть к нему я пока еще никак не мог. Каждый раз, когда он начинал трезвонить, я вздрагивал и как угорелый бежал в прихожую. Сегодня, правда, почти не звонили. Только один раз, когда я пришел из школы, телефон зазвонил и очень вежливый женский голос спросил, в хорошем ли состоянии наш диван и когда можно будет приехать посмотреть. Я сказал, что состояние дивана хорошее, но что посередине торчит пружина и папа хочет его выбросить. «Это не остроумно», — ответил вежливый женский голос.

Я пообедал, вымыл посуду, заклеил велосипедную камеру, починил карманный фонарик и прикрепил на балконе кормушку для птиц. А когда я достал с антресолей коньки и собрался их точить, ко мне пришел Генка.

— Представляешь — забыл твой номер, — сказал он. — Звоню, звоню, а мне все время говорят: двадцать первый слушает. Что, думаю, за двадцать первый такой? Резидент, что ли, у тебя поселился?