Стена затряслась.

В бывшем тронном зале Джарвы, последнего ша-шахана Семи Народов Сааура, заколыхалась тридцатифутовая каменная стена напротив пустующего монаршьего кресла и вдруг исчезла, оставив вместо себя лишь черную пустоту. На границе ее столпились жуткие твари, чудовища с ужасными клыками и ядовитыми когтями. У одних были головы вымерших животных, другие обликом напоминали человека. У некоторых из них были гордые крылья, другие имели рога, кто - ветвистые, оленьи, кто - заостренные, буйволиные. Всё это были существа злобные и могучие, порождения черной магии, созданные для убийств. Но все они замерли, испугавшись того, что открылось им по ту сторону образовавшегося портала. Высоченные, ростом с дерево, демоны низко пригибались, пытаясь стать незаметнее.

Для того чтобы открыть врата, нужна была величайшая сила, и многие годы проклятые ахсартские жрецы сдерживали наступление демонов. Только после того, как безумный Верховный Жрец снял печать с портала и впустил первого демона, не пожелав сдать город сааурским войскам, преграда поддалась.

Теперь мир Шайлы был полностью разрушен, и не осталось ничего живого, кроме моллюсков, затаившихся на дне, лишайника, облепившего камни в горах, да всякой мелюзги, скрывающейся под обломками скал. Все зверье размером крупнее блохи было повыловлено. Голод терзал демонов, и они снова вспомнили древний обычай пожирания себе подобных. Но когда был найден новый проход из Пятого Круга Шайлы и главный правитель царства демонов смог сообщаться со своим войском, все внутренние конфликты были забыты.

Демон без имени остановился на пороге этого некогда великолепного зала. Он посматривал по сторонам, прячась за каменной колонной, чтобы не привлекать к себе внимания. Он захватил в плен чью-то душу и теперь тайно ею пользовался, становясь все коварней и опасней. В отличие от большинства своих сородичей он усвоил, что хитростью скорее, чем силой, раздобудешь необходимую жизненную энергию и знания. Он по-прежнему выказывал должную меру страха и агрессии по отношению к тем, кто был его сильнее. Страх свидетельствовал о том, что он не претендует на их место, а агрессия удерживала от желания на него напасть. Однако такая позиция была весьма опасной и неустойчивой, и сделай он один неверный шаг, привлекающий внимание к его непохожести на остальных, его вмиг разодрали бы в клочья, ибо разум его становился иным и теперь уже представлял угрозу для всех демонов.

Эрик подал сигнал.

Солдаты, озираясь, опустились на корточки в глубине оврага, занимая заранее оговоренные позиции. Альфред, который был теперь первым капралом, подал знак с дальнего конца линии, и Эрик кивнул. Каждый его человек знал, что делать. Неприятель остановился на относительно безопасной позиции к северу от Крондора. Приблизительно в трех милях отсюда был небольшой городок Эгли - главная цель неприятеля. Солнце уже садилось, и Эрик не сомневался, что враг собирается начать атаку перед рассветом. Пока он вел наблюдения, прикидывая дальнейший план действий, люди барона закончили разбивать лагерь. Наблюдая за ними, Эрик убедился, что, как он и предполагал, их посты расположены непродуманно, а часовым явно недостает дисциплины: они в основном болтали друг с другом, вместо того чтобы следить за округой, и, то и дело оборачиваясь к кострам, ослепляли ярким светом сами себя. Понаблюдав за ними некоторое время, Эрик пришел к выводу, что нужно атаковать первым. Хотя врагов было впятеро больше, он рассчитывал на преимущество внезапности и выучку своих воинов - во всяком случае, надеялся, что последнее не подведет.

Эрик еще раз напоследок бросил взгляд на позиции врага и убедился, что часовые даже еще невнимательнее, чем он думал. Было ясно, что этот отряд считает свое задание одним из наименее важных и не придает особого значения какому-то городку в стороне от главных дорог - ведь основная битва разгорится за Крондор. Эрик был намерен преподать им урок и доказать, что незначительных сражений на войне не бывает.

Отдав приказания своим людям, Эрик скользнул вперед, на дно неглубокого овражка, подобрался на расстояние вытянутой руки к скучающему часовому и бросил ему за спину маленький камешек. Тот непроизвольно обернулся в сторону лагеря, и свет ближайшего костра на мгновение ослепил его. Сидящий возле костра солдат спросил:

- Что там, Генри?