На узкой кирпичной лестнице «Королевской таверны», стоявшей на холме в предместьях Натчеза, раздались уверенные шаги. Нолан Эллиот настороженно огляделся вокруг и небрежно кивнул в знак приветствия группке мужчин, идущих ему навстречу.

В «Королевской таверне», как всегда, было полно народу и стоял страшный шум и гам. Здесь собирались и аристократы, и всякий сброд – обменяться последними новостями и разработать планы будущих сделок. Нолан, который вот уже больше двух часов выслушивал местные байки, стал протискиваться к выходу сквозь гомонившую толпу. Он намеревался добраться до постоялого двора в конце Натчезского тракта – так называлась полная опасностей дорога, петлявшая по лесу, через долину к Натчезу и окрестным городкам.

Завсегдатаи таверны представляли собой весьма пестрое общество. Слухи и сплетни текли тут так же обильно, как ром или мадера. Именно здесь Нолану Эллиоту довелось послушать кое-кого из сливок общества, равно как и бродяг и бандитов, которым нетрудно было развязать языки, отсыпав пригоршню монет. Нолан выяснил все, что ему было нужно. По правде говоря, за эти три дня он узнал больше, чем в любом другом месте за три недели.

Пригнувшись, чтобы не задеть ветку дикого персика, Нолан решительно шагнул вперед. Стряхнув листья с иссиня-черных волос, он протянул загорелую руку, чтобы открыть железный засов калитки и выйти за ограду, как вдруг цепкие пальцы сжали его запястье, и свет фонаря упал на размалеванную потаскушку. Женщина вызывающе ухмыльнулась.

– Ты один, красавчик? – проворковала она, оглядывая щеголеватый костюм незнакомца.

Лицо дона Эстебана Мартинеса расцвело в широкой улыбке, как только он узнал незваного гостя.

– Нолан Эллиот! Что привело тебя в Натчез?

Эстебан познакомился с Ноланом в ту пору, когда служил в магистрате испанской колонии Луизианы. Эллиоту требовалась лицензия на отлов мустангов, которые стадами бродили по Новой Испании. Испанцы весьма неохотно допускали на свои земли искателей приключений из Америки, но для Нолана сделали исключение. Его улыбка смогла притупить их бдительность. Он обладал непередаваемым обаянием, его бесстрастный и загадочный вид околдовал испанцев. К тому же Нолан намеревался объезжать диких лошадей и затем продавать их испанским гарнизонам, рассеянным по всей территории Луизианы. Это сделало его желанным гостем среди американских соседей Нового Света. Ему было дозволено появляться на испанской территории когда вздумается. Эти привилегии сохранились за ним и после того, как Испания передала земли Луизианы своему союзнику – Франции.

Отвесив изысканный поклон, Нолан протянул руку дону Эстебану Мартинесу.

– Рад снова видеть тебя, – промолвил он, устремив пристальный взгляд на даму в желтом платье, стоявшую со своим кавалером в углу просторной гостиной. – Меня привели сюда дела – мустанги, приключения.

Шандра рассерженно уставилась в широкую грудь Нолана, взглядом пронзая его прямо в сердце, если только таковое имелось у этого негодяя. Она старалась не обращать внимания на то, как он обнимал ее, с какой грацией скользил по паркету бальной залы. Запах его одеколона щекотал ей ноздри, что делало присутствие этого мужчины еще более реальным, чем ей того хотелось. За какие-то несколько мгновений ему удалось вывести ее на чистую воду, и теперь оставалось только гадать, откуда он знает о ее сегодняшних приключениях. А тот возмутительный факт, что ее тело помимо воли отвечало на его близость, не на шутку рассердил девушку, хотя она и привыкла терпеливо сносить присутствие этих никчемных представителей мужского пола.

– Кто вы такой? – резко спросила она. Нолан с усмешкой взглянул на нее, сотрясаясь от беззвучного смеха.

– Гораздо важнее, что я есть на самом деле, – язвительно промолвил он. – Я – живое воплощение вашей совести, мадемуазель. Вы можете обманывать хоть весь Натчез, но мне известно о вашем коварстве.

– Я никогда… – попыталась возразить Шандра.

– Охотно верю, – усмехнулся Нолан. – И я бы не посмел вас о том просить.

– Шандра, вы слушаете меня? – тревожно спросил Родерик.

Карета остановилась, и Шандра рассеянно обвела глазами плантацию замка д'Эвре. Погруженная в раздумья, она не сразу заметила, что они уже подъехали к ее дому. А так как после схватки с Ноланом Эллиотом ей было о чем поразмыслить, о Родерике она совсем забыла. У нее в голове роились тысячи вопросов. Отчего Нолан не остался и не уличил ее в обмане? Зачем ему понадобилась карта? Может, он в сговоре с кем-нибудь из комитета? А если так, то с кем именно? И почему, скажите на милость, ее так неодолимо влечет к человеку, который разозлил и унизил ее? Ну что в нем особенного, в этом зеленоглазом дьяволе с иссиня-черными волосами, который жег ее взглядом так, что по ее телу бежали мурашки? Никакому другому мужчине не удавалось так воздействовать на нее – и этому повесе она тоже не позволит!

– Я хочу получить ответ на свой вопрос, – нетерпеливо промолвил Родерик после минутного молчания.

Шандра покосилась на него.

– Какой вопрос?

– Я просил тебя о пустяковом одолжении, а ты даже это исполнил лишь наполовину, – презрительно хмыкнул Дафф.

Нолан сердито глянул на коренастого человека, сидевшего напротив него за столом. Колеблющийся свет лампы падал на его хмурое обветренное лицо, обрамленное бакенбардами. Нолан не мог стерпеть насмешки.

– Когда просишь об одолжении, не следует привередничать. А твоя просьба вовсе и не такой пустяк, как кажется, – проворчал Нолан, подливая себе виски в стакан. – У меня были свои дела, а тут ты уговариваешь ограбить беспомощную женщину, чтобы…

– С твоим опытом это проще простого, – язвительно перебил его Дафф. – Мне нужна эта карта и сокровища, но теперь я думаю, что поручил мужское дело зеленому юнцу.

– Я же объясняю, возникли определенные сложности, – продолжал защищаться Нолан. Он всегда гордился своей выдержкой и самообладанием, но постоянные издевки Даффа и стычка с Шандрой нанесли ощутимый урон его спокойствию.

Нолан развалился в кресле и затянулся сигарой. У него был суматошный день – ему пришлось добывать провизию, собирать сведения, да к тому же размышлять над своей дилеммой. Правда, одна мысль не оставляла его ни на секунду. Шандра… Рано или поздно он вынужден будет снова встретиться с ней. И тогда ему придется сдерживать свое плотское влечение. Нельзя допустить, чтобы ее обольстительное тело снова отвлекло его от цели.

После того вечера, когда он обнимал Шандру на веранде особняка Джонсонов, Нолан не на шутку разозлился на себя. Появление Лидии нарушило их уединение, и Нолан обратил всю свою страсть на легкомысленную блондинку, надеясь, что та поможет ему забыть вкус поцелуев Шандры, изгибы ее роскошного тела. Но это ничуть не помогло. Стоило ему закрыть глаза, и он видел перед собой лицо Шандры, чувствовал на губах ее жадные поцелуи.

Разумеется, все это представление с Лидией было рассчитано на единственного зрителя – Шандру. Он хотел дать ей понять, что для него не имеет никакого значения, кого именно он обнимает в данный момент. От него не укрылось, что ее глаза сверкали от гнева. Нолан, что называется, спас лицо, но какой ценой! Не очень-то приятно сознавать, что ему гораздо больше нравится целовать рыжеволосую дикую кошку, чем страстную, покорную блондинку. В тот же вечер Лидия пригласила его к себе, а Нолан отклонил ее приглашение. Это он-то! Он, который ни разу в жизни еще не отказывался от ночи любви. Он, который был без женщин столько долгих недель! Что за порчу навела на него голубоглазая ведьма? Она околдовала его: он стремится к близости с ней, умом понимая, что лучше держаться от нее подальше…

Осторожный стук в дверь его комнаты в «Королевской таверне» прервал его размышления. Кого еще, черт побери, принесло? У Нолана в этот день было множество встреч, и он понятия не имел, кто пожелал нанести ему визит в столь поздний час.

Тут он вспомнил о накрашенной потаскушке, которая повстречалась ему на прошлой неделе у таверны.

Шандра перевела дыхание и лишь потом вдела ногу в стремя. Мысли ее занимал Нолан Эллиот – зеленоглазый распутник, о котором только и судачат в Натчезе. Последняя встреча с ним еще сильнее подогрела ее любопытство. Она твердо решила разузнать как можно больше об этом проходимце, прежде чем отправиться с ним в неизведанные земли. Шандра замучила расспросами о Нолане своих знакомых и членов комитета, притворяясь, что влюблена в него без памяти. Каждый из комитетчиков усмехался при упоминании имени Нолана. Это укрепило ее во мнении, что те, кому не доверяла она, доверяли Нолану.

Да, Нолан, по их словам, искатель приключений и отчаянный повеса. У него полно друзей и знакомых и в высших кругах, и среди отбросов общества. Он свободно разъезжает между Новой Испанией, американским Западом и федеральным Севером. Нолан Эллиот чертовски хитер и осторожен в высказываниях. Его ответы всегда уклончивы и кратки. Он имеет репутацию всеобщего любимца: его приглашают на все балы и вечеринки в Натчезе, поскольку он умеет быть душой любой компании.

Итак, в глазах окружающих он воплощенная любезность и осторожность, однако Шандра знает его совсем с другой стороны. С ней он был груб и жесток. Интересно, сколько еще масок у него в запасе? Пока она обнаружила две. Нет сомнения, что их гораздо больше.

Шандра терялась в догадках: кто же Нолан на самом деле? Каковы его цели? Конечно, она кое о чем догадывалась, но только сам Нолан Эллиот может ответить на все эти вопросы, а он вряд ли когда-нибудь на это пойдет, черт его подери!

Шандра готова была поверить, что Нолан – сам сатана. Он ухитряется путешествовать повсюду, везде у него сообщники, его род деятельности – загадка. Но больше всего тревожила Шандру его способность толкать ее на путь порока и греха. Его огненный поцелуй соблазняет, а ласки манят и дразнят. Шандра впервые встретила мужчину, которого так ненавидела и в то же время так отчаянно желала. Отныне разум постоянно боролся с желаниями тела, стоило ей лишь подумать о зеленоглазом демоне.