В двадцать четыре года С.С.Форестер написал свой первый бестселлер - «Возмездие в рассрочку» (Payment Deferred, 1926), который относят к числу ста лучших детективов за всю историю жанра. За последующие сорок лет он стал одним из самых успешных англоязычных литераторов. Его перу принадлежат детективы, исторические романы, пьесы и многое другое. Фильм по его «Царице Африки» (The African Queen, 1935) (в котором снялись Хемфри Боггарт и Кэтрин Хепберн) завоевал Оскара (1951).
Однако десять книг о Хорнблауэре стоят особняком и в его творчестве, и в его жизни. Они никогда не задумывались, как серия, но Форестер на протяжении более чем двадцати лет вновь и вновь возвращался к любимому герою. Во время экспедиции в Берингово море Форестер заболел артериосклерозом. Он стал калекой, и только желание писать вернуло его к жизни, да еще к какой активной - он не мог ходить, но водил машину и управлял яхтой! «Хорнблауэра в Вест-Индии» Форестер писал, будучи тяжело больным, поэтому каждая глава там - законченная новелла (писатель рассчитал, что если он умрет, не дописав последней строчки, останутся хотя бы рассказы). Он и впрямь умер, не дописав книги, но другой («Трафальгарский ветер»), и восемью годами позже.
«Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии» - десятая книга серии. Время действия - 1821 год. Хорнблоуэр получает должность главнокомандующего морскими силами в Карибском море.
Святая Елизавета Венгерская
Контр-адмирал лорд Хорнблауэр хоть именовался громко – главнокомандующий Его Величества кораблями и судами в Вест-Индии – с официальным визитом в Новый Орлеан прибыл на Его Величества шхуне «Краб», имевшей на вооружении всего две шестифунтовые пушки и команду в шестнадцать человек, не считая сверхштатных. Его Британского Величества генеральный консул в Новом Орлеане, мистер Клудсли Худ, не преминул по сему поводу заметить:
– Решительно не ожидал встретиться с вашей милостью на столь маленьком судне. Он огляделся. К пирсу, возле которого пришвартовался «Краб», консул подкатил в экипаже и о своем прибытии отправил возвестить ливрейного лакея, однако приветствовали его лишь двое боцманов с дудками (ими оркестр «Краба» и ограничивался), а на шканцах поджидали, помимо самого адмирала, только флаг-адъютант и простой лейтенант – командир шхуны. Мистер Худ (трудно было бы придумать менее подходящее имя, ибо он был непомерно тучен – целая груда одутловатой плоти) втиснулся в кресло за столом в маленькой, уютно обставленной каюте и на предложение Хорнблауэра перекусить ответил, что уже завтракал – видимо, посчитав, что на таком суденышке не могли приготовить ничего путного. Флаг-адъютант Джерард ненавязчиво примостился в уголке с карандашом и блокнотом на коленях. Хорнблауэр вернулся к начатому разговору.
– «Феба» ударило молнией у мыса Моран, – сказал он. – Я намеревался прибыть на нем. «Клоринда» чинится в доке. «Косуля» возле Курасао приглядывает за голландцами – они бойко продают оружие Венесуэле.
– Мне ли не знать, – отозвался Худ.
«Звезда юга»
Здесь, где пассаты достигали своей наивысшей силы, совсем рядом с тропическими широтами, на бескрайних просторах Атлантики, находилось, как казалось Хорнблауэру в эту секунду, самое лучшее место для увеселительной прогулки под парусом, какое можно было найти где-либо на земном шаре. Он и воспринимал это не более чем увеселительную прогулку. Лишь недавно он перенес глубочайшее внутреннее испытание, во время которого судьба всего мира зависела от его решения, в сравнении с которым, как он чувствовал теперь, ответственность, лежавшая на нем как на командующем Вест-Индской станцией, была сущим пустяком. Он стоял на квартердеке фрегата Его Британского Величества «Клоринда», слегка покачиваясь и позволяя солнечным лучам падать на него, а ветру свистеть в ушах, в то время как корабль шел на ветер под умеренными парусами. Вместе с раскачиванием корпуса, в момент когда «Клоринда» рассекала волну, тени, отбрасываемые рангоутом, метались взад и вперед по палубе, а когда она поворачивала на ветер, по направлению прямо на низко еще стоящее над горизонтом утреннее солнце, тени от вант бизань-мачты мелькали перед его глазами в стремительной последовательности, гипнотически усиливая владевшее им чувство хорошего настроения. Быть командующим, не имея иных забот, кроме как подавление работорговли, искоренение пиратства и поддержание порядка в Карибском море, было ощущением более приятным, чем мог испытывать любой император, или даже поэт. Босоногие матросы, драившие палубу, шутили и смеялись, поднимающееся солнце заставляло искриться радугой шлейф из брызг, поднимаемых волнорезом, и он мог себе позволить позавтракать в тот момент, когда этого захочет. Стоя здесь, на квартердеке, он находил дополнительное удовольствие в предвкушении и оттягивании, подчиняясь только собственному капризу, этой минуты.
Появление на квартердеке капитана, сэра Томаса Фелла, несколько развеяло его хорошее настроение. Сэр Томас был хмурым, с квадратной челюстью, человеком, который считал своим святым долгом подойти и отдать дань вежливости своему адмиралу, и который был напрочь лишен умения чувствовать, что его присутствие может быть нежелательным.
– Доброе утро, милорд, – сказал капитан, прикоснувшись к шляпе.
– Доброе утро, сэр Томас, – ответил Хорнблауэр, отвечая на приветствие.
– Замечательное, свежее утро, милорд.
