Старый добрый рэкет… Убийства, проституцию, взяточничество и ряд других низменных явлений невозможно вылечить с помощью техники. Ведь подобные пороки присущи и жителям развитых стран. Так что развитие техники опережает развитие общества.

Как пороки, так и добродетели уходят в давние времена. Секс на продажу существует дольше всей армии спасения, воровство всегда было более популярным, чем работа. Общество, неспособное искоренить такие болезни, неизбежно должно было научиться хоть как-то справляться с ними. Правительства согласились с этим. Все, с чем можно справиться, можно и оформить по всем правилам, а все, что оформлено, должно облагаться налогом.

Вышло так, что Лу-Маклин обнаружил себя стоящим перед входом в простенький магазин в коммерческом коридоре "В" стокилометрового цилиндра, являвшегося городом Клария, и обдумывал, как убить свою первую жертву.

Темные улицы были почти пустынны. Был конец дня, вернее сказать вечер. Близилось время, когда магазины и разные деловые учреждения уже закрывались. Слабый свет пробивался через прозрачную арочную крышу города. Снаружи она была грязно-желтая. Это было следствием неконтролируемых выбросов в атмосферу различных отходов, так называемых загрязнителей. Они давно уже отравили воздух городов, глубоко проникали в почвенный слой, покрывавший большую часть мира.

Внутри параллельных закрытых труб, заключавших в себе целые города, воздух отличался удивительной свежестью. Создатели мощной промышленности Ивенвейта уже очень давно бросили бороться с загрязнением атмосферы. Оказалось проще и дешевле запихнуть каждый город внутрь длинного из стекла и стали, червяка, которого жители окрестили «трубой», чтобы заводы могли выбрасывать свои ядовитые отходы прямо в небо, не причиняя никакого вреда населению.

Его мать была добровольной шлюхой. Она получала от своей работы удовольствие, или, точнее, купалась в удовольствиях. Воспитанная женщина, которая могла бы добиться гораздо большего, она, очевидно, смаковала бесконечные и неподражаемые разновидности деградации, обеспечиваемые ее клиентами. Это был редкий случай полного соответствия профессии и состояния души.

Отец Лу-Маклина навсегда остался для сына неизвестным лицом, вероятно, по обоюдному согласию родителей. У мальчика не было ни сестер, ни братьев. Вырастив его до шести лет (достаточный возраст, чтобы понимать, что с тобой происходит), мать преспокойно вышвырнула сына на улицу.

Лу-Маклин понятия не имел, где она сейчас, жива или умерла. Да ему было и наплевать на это. День в опекунском офисе ярко запечатлелся в его памяти. По крайне мере, по той причине, что тогда он плакал последний раз.

Лу-Маклин обладал хорошей памятью, и разговор ему хорошо запомнился.

— Вы уверены, мадам, — спросил клерк с осунувшимся лицом, — что не хотите попытаться вырастить ребенка сами? Кажется, у вас есть возможности. И духовные, и финансовые.