Случилось это неподалеку от Кингс-роуд, в районе Челси, и мы, благодаря острым и наблюдательным глазам Торндайка, стали свидетелями драматической истории с «волшебной шкатулкой». Нет, сначала события развивались отнюдь не драматически, даже в истории с самой шкатулкой ничего такого не было. Драматизма, да, впрочем, и волшебства, в эту историю добавил сам Торндайк, а я записал ее главным образом для того, чтобы показать его необычайную способность делать неожиданные выводы из, казалось бы, случайных фактов и тут же использовать их самым неожиданным образом.

В один туманный ноябрьский вечер — пробило уже восемь часов — мы свернули с главной улицы на север и, оставив позади яркие огни магазинов, сразу оказались в лабиринте темных и узких улочек. Такая внезапная смена декораций поразила нас обоих, и Торндайк принялся философствовать по этому случаю в присущей ему спокойной, рассудительной манере.

— Лондон — это неисчерпаемый город, — рассуждал он вслух. — Его разнообразие не знает границ. Минуту назад мы шли в зареве огней и вынуждены были протискиваться сквозь толпу. А теперь взгляните на эту улочку. Она темная, словно туннель, и, кроме нас, тут нет ни одной живой души. В таком месте может случиться что угодно.

Внезапно он остановился. Мы как раз проходили мимо небольшой церкви или часовни, западный вход в которую тонул во мраке открытого портика. И когда мой друг вошел под него и наклонился, я заметил в глубокой тени, под стеной, предмет, который, очевидно, и привлек его внимание.