– Повторяю суть задания, – громыхал в шлемах солдат суровый голос лейтенанта. – С орбиты заметили «слепую» зону – импульсы радаров отражаются от поверхности, расположенной на пару десятков метров выше, чем отмеченный ранее на картах уровень суши. Аналитики предполагают, что противник проник на нашу территорию и накрыл квадрат сто на сто метров маскирующими полями, скрывая некую деятельность от наших зондов-шпионов. Судя по небольшим размерам квадрата, под силовыми щитами может обнаружиться вход в глубинный бункер или что-то в этом роде. Посланные под маскирующие щиты роботы-разведчики типа «крот» не вернулись. Последовавшая за «кротами» разведгруппа спецназа обнаружила вход в зону, но встретила сопротивление, почему и вызвали нас. Наши действия: высаживаемся, проникаем под щиты, уничтожаем излучатели силового поля и отступаем, открывая территорию для удара с воздуха... Вопросы будут?

– Спецназ заказал роту пушечного мяса, – криво усмехаясь, сказал 104-й на ухо сержанту. – Какой кошмар – «встретили сопротивление»!

– Отставить! – огрызнулся сержант. – Прибереги свои замечания до возвращения на базу!

104-й сидел в противоперегрузочном кресле бота за спиною сержанта, но шлем – латы повышенной защиты с круговым обзором давал возможность увидеть лицо говорившего. Темнокожий рядовой улыбался и пытался шутить, но в его глазах вполне заметно дрожал огонек набирающего силу страха...

«Латы повышенной защиты»... Это круговой обзор, система биолокации, энергонепроницаемая броня, набор всевозможных приспособлений, как-то: ножи, кусачки, плазменный резак, лебедка, аптечка, еще климат-контроль, вентиляция, электронные навигатор и логистик... и усилители мускульной силы, чтобы тягать на себе всю эту груду металлолома. Десантники ненавидели эти металлические одноместные фобы, как прозвали в частях интеллектуальные латы – не столько даже из-за того, что те ценились выше человеческой жизни и волновали командование больше, чем судьбы людей, которых должны были защищать, а скорее потому, что приказ «надеть латы!» неизменно означал: «вернутся немногие!».

Планета Рангул относилась к мирам типа «ЛЭН-4». То есть это была планета, населенная людьми, отслеживающая экологический баланс (отвечающая международным нормам для сред комфортного обитания человека), нейтральная и поддерживающая нейтралитет, без политических претензий и собственного правительства, не обладающая голосом в Совете конфедерации... Самый заурядный, распространенный тип, не обещающий чудес.

Однако для семерых десантников посещение даже такой мирной планеты могло сравниться с парадом объединенной группы войск – событие, к которому готовишься неделями, а вспоминаешь затем годами. Из семи человек, сошедших в космопорте Рангула из челнока с эмблемой «Эдвайрса Готта», двое никогда не видели праздной круговерти гражданского мира, а пятеро хоть и видели, но это было так давно, что они успели подзабыть, происходило ли это на самом деле.

Люди вокруг были безоружными, включая служащих космопорта, таможенников и полицейских. Последние носили легкие скафандры с прозрачными шлемами и пользовались дубинками-шокерами. Разумеется, прибывшим тоже пришлось оставить свои излучатели на складе ракетоносца, а боевые латы сменить на парадные мундиры с белым верхом и синим низом – униформа, столь редко используемая бойцами Ростера, что им самим она показалась вычурной и чрезмерно щеголеватой. Вскоре выяснилось, однако, что окружающие как будто и не замечали сверкающие эмблемы на рукавах десантников, что, впрочем, было не удивительно – сюда прибывали корабли самой разной государственной принадлежности, и вряд ли нашлась бы такая форма одежды, которая могла бы поразить рангульцев как нечто диковинное.

В целях экологической безопасности транспорт Рангула не делился на воздушный и наземный. Машинам разрешалось двигаться в однонаправленном потоке исключительно внутри прозрачных полимерных труб, обеспеченных системой очистки циркулирующего воздуха и проходивших на различной высоте над городскими кварталами. Трубы-туннели соединялись: с этажами жилых гигантов-небоскребов с помощью опоясывающих здания серпантинов; между собой – полосами для разгона и торможения, местами для разворотов и парковочными блоками; с землей – с помощью тоже прозрачных, но вертикальных лифтовых шахт.

Земная же твердь отводилась только для пешеходов. Загроможденная небоскребами, салонами, дворцами и памятниками, она была расчерчена пешеходными тротуарами и бегущими дорожками, а большей своей площадью утопала в зелени лиственных деревьев, ухоженных цветников и лужаек для прогулок и отдыха...

947-й увидел, что его ноги взлетают выше головы, затем на какое-то мгновение почувствовал состояние невесомости, а после тяжело рухнул на пружинящий пол ринга. 535-й тут же надавил коленом на его грудную клетку – еще бы мгновение несобранности, и поединок был бы проигран – опытный боец намеревался применить болевой захват. Опомнившись, сержант успел повернуться на бок, сбросил колено противника, ударил того в спину и вскочил на ноги.

Вновь они оказались друг против друга. Удар ногой – блок, удар рукой – блок. Серия взаимных ударов, прыжки, уходы. Разошлись, выжидая и подгадывая момент для броска...

Если бы только ему удалось победить на внутреннем чемпионате! Победа прибавила бы несколько баллов для поступления в школу младшего офицерского состава и, что еще важнее, – продлила бы срок отпуска на одну-две декады. Было бы дополнительное время на подготовку к тестированию.

К сожалению, судьба издевалась над сержантом – по результатам жеребьевки он уже на отборочном туре встретился с чемпионом прошлого сезона. Конечно, победа над 535-м означала бы беспрепятственное шествие к самому финалу, но как тут победишь, если твой противник – спортсмен, круглый год не выбирающийся из тренажерного зала? У него здоровый, отлаженный организм – никаких боевых операций, никакого переутомления, недоедания, ранений, нервных стрессов... Тренировки регулярные, спарринг-партнеры – мастера боевых искусств...

«С такими мыслями ты не продержишься! – остановил себя 947-й. – Чего раскис раньше времени? Задача-то упрощается – один бой и – пан или пропал!»

Колокон! Это слово для сержанта вооруженных сил Ростера располагалось в одном ряду с определениями: Вселенная, параллельный мир, большой взрыв, чужие галактики, межгалактическое пространство. То есть понятие, которое характеризовало нечто существующее в реальности, но бесконечно далекое, бесконечно глобальное, а потому все равно что абстрактное или вымышленное. Нечто такое, о чем иногда и слышишь, но пропускаешь мимо ушей – слишком далеко оно от твоего понимания, слишком оторвано по своей всеобъемлющей сути от проблем и реалий твоего сегодняшнего насыщенного мелочами дня.

Теперь ОН ЛЕТЕЛ на Колокон! Стоило, по крайней мере, составить представление о месте, которое его ожидало. Информатор голографической видеосистемы апартаментов согласился посвятить сержанта в некоторые детали, но при этом старательно избегал называть конкретные цифры, описывать технические характеристики и вдаваться в теории о принципе действия Колокона или экономической целесообразности глобальной транспортной системы расы эльтаров в целом...

947-й уяснил для себя следующее: Колоконами называли искусственные сооружения, располагавшиеся в определенных местах космического пространства и предназначенные для ускоренной переброски кораблей и грузов на бесконечно большие расстояния – как внутри галактической спирали, так и между галактиками и другими звездными образованиями. Чудо этого человеческого творения в первую очередь выражалось в его размерах – внешне больше всего похожий на пустотелую металлическую воронку, Колокон в высоту достигал десяти миллионов, а радиус основания имел порядка двух миллионов километров.

Громадина работала так: в определяемые операторами моменты времени под воздействием сильных магнитных полей в разных частях воронки создавались пространственно-временные аномалии; капитан совершающего переброску корабля получал маршрутную карту с подробными рекомендациями о траектории и характере своего движения; достигая аномальной зоны в строго определенное время на строго определенной скорости, корабль «протыкал» четырехмерную Вселенную и оказывался в совершенно другой (в используемой людьми декартовой системе координат) ее точке, не затрачивая на этот переход ни топлива, ни времени. Чтобы затем вернуться обратно, ему требовалось знать местонахождение другого ближайшего Колокона, а точнее, координаты ближайшего Кольца Литиса – правильнее сказать, сферы – пограничной, неусыпно и бдительно контролируемой зоны со значительным, в сравнении с самим Колоконом, радиусом в несколько световых лет. Координаты самих же транспортных гигантов эльтаров считались государственной тайной – попадая в зону Кольца Литиса, корабль, удостоившийся разрешения посетить Колокон, передавал управление крейсерам пограничников и отключал все навигационные приборы. За несоблюдение режима секретности можно было поплатиться не только имуществом (кораблем), но и жизнью всего экипажа.

На Колоконах рождались, жили и умирали целые цивилизации, состоявшие из обслуживающего персонала, управленческого аппарата, научной интеллигенции и военных – до нескольких миллиардов человек, обитавших в сотнях городов и в огромных по площади и объему портах и складах...

Обстановка приема нервировала и угнетала Гима Церона. Ему не с кем было общаться – обслуживающий персонал соблюдал дистанцию с любым из гостей, не вникая в такие детали, как наличие или отсутствие нимба, сами же гости считали ниже своего достоинства даже смотреть на лишенного венца незнакомца.

Бывший сержант сразу понял, что ему здесь не место. Он решил пренебречь приглашением светловолосого офицера и, не дожидаясь концерта, отправился на стоянку, где сел в яхту и улетел к себе в номер.

Оказавшись в тишине комфортабельных покоев, Гим заказал-таки бутылку хорошего вина, забрался в огромный бассейн с теплой, бурлящей пузырьками водой, включил вокруг себя голографических танцовщиц и певцов и, наслаждаясь музыкой, массажем и прекрасным вином, чувствуя, как у него поднимается настроение, начал праздновать свое второе рождение. Как это приятно – вдыхать полной грудью пропитанный цветочными маслами «сладкий воздух свободы», подпевать певцам из клипов и размышлять о превратностях человеческой судьбы!

Как бы плохо ни относились к нему венценосные снобы, жизнь ведь все равно – прекраснее не бывает!

Он получил то, о чем не мог и мечтать, – имя, положение, визу на любой из миров и сумму на счете в международном банке! Все – в один день, в один час, в одно мгновение! Еще вчера – бесправный сержант, сегодня – лорд Ревенберг! Еще вчера – песчинка, несомая ветром судьбы, сегодня – хозяин своего слова, места и времени! Оставалось только как можно скорее сбежать из нудного, церемонного мира Колокона. И тогда – вся галактика распахнет перед Гимом Цероном свои ласковые, гостеприимные объятия...