«…Дважды прочитал я «Виринею», и дважды острое чувство боли сжало сердце, когда убили Вирку: так тяжело бывает только при гибели дорогого, близкого человека.
Это Вирка-то близкая? Это Вирка-то дорогая? Такая буйная и распутная, такая дикая, необузданная, вздорная баба?…»
Дважды прочитал я «Виринею», и дважды острое чувство боли сжало сердце, когда убили Вирку: так тяжело бывает только при гибели дорогого, близкого человека.
Это Вирка-то близкая? Это Вирка-то дорогая? Такая буйная и распутная, такая дикая, необузданная, вздорная баба?
Помнится мне: в жарком бою вражьи пулеметы косили по нашим цепям. И падали бойцы, выбывая один за другим, разрежая ряды. В лихорадочном гуле и гаме и свисте некому было за ними следить – и кто упал, кто пропал – того не знали. Одни оставались недвижны на поле, других кто-то с тылу успевал стащить к повозкам, и там их грузили спешно, с тупым и холодным безразличьем, грузили привычно, словно арбузы – по двое, по трое, укладывали в ряд, увозили с поля брани. Всем, кто грузил и кто увозил, было тяжело, но какою-то смутной, невыясненной болью, разом за всех и ни за кого особо.
Хмур и суров стоял командир полка, отдавал приказанья крепким и кратким словом, молча взглядывал на возы, что-то метил в походную книжку.
– Убили ротного Гришука, – сказал кто-то тихо и жутко.
Примечания
«Виринея» Л. Сейфуллиной. – Написана статья в 1925 г. Автором не датирована. Впервые опубликована 15 апреля 1926 г. (журн. «На литературном посту», № 2).
Л. Н. Сейфуллина, крупная советская писательница, была отнесена рапповцами к числу так называемых «попутчиков», которых, вопреки известным указаниям партии, нашедшим отражение в резолюции ЦК РКП (б) «О политике партии в области художественной литературы» (1925), рапповцы-»напостовцы» всячески третировали.
«Я написал, – рассказывает Фурманов о статье, посвященной повести «Виринея», – но тут, в борьбе (имеется в виду борьба, которую Фурманов вел против Авербаха и других «напостовцев». –
П. К
.), ее сочли негодяи «не напостовской», отложили, вынудили меня вновь и вновь запрашивать о ее судьбе». Затем, пишет он, решили ее пустить, чтобы продемонстрировать «единство напостовского движения». «Мерзко!» – заключает писатель
[1]
.
Статья появилась в печати – и то с некоторыми сокращениями – лишь через месяц после смерти Фурманова в журнале «На литературном посту», который с апреля 1926 года стал выходить вместо журнала «На посту».
Текст статьи печатается по автографу.
