…А началось все с того, что некий Мастер по имени Моран Джурич наводнил свой мир артефактами, обладавшими слишком большой силой. Другие Мастера сочли это обстоятельство опасным и изгнали Джурича. Лучше бы они этого не делали…
Очутившись в современном Петербурге, тролль-изгнанник Моран Джурич первым делом начал изыскивать способы исправить содеянное, для чего открыл агентство «экстремального туризма».
И теперь один за другим оказываются в колдовских мирах наши современники — жители Питера. Один за другим сталкиваются они с наследием Морана. И есть только два способа вернуться из неведомых времен и пространств: умереть самому или погубить весь мир…
Мама Дениса Мандрусова ни за что не хочет допустить, чтобы ее единственный сынок был призван в армию. Поэтому она прибегает к услугам Морана, даже не подозревая о том, куда на самом деле попадет ее дорогой мальчик и какие приключения ожидают несостоявшегося новобранца…
Пролог
Т
ам, где никогда не плачут, слезы обладают разрушительной силой, а Моран ухитрился забыть об этом.
Изгнанник шагал по зеленой равнине, расстилавшейся за холмами, что вечно бегут прочь от крепостных стен. Прохладная трава обжигала его босые ноги. Он не спешил: убегать от укусов травы бессмысленно, а цели у него не было.
Не замедляя и не ускоряя шагов, он закрыл глаза, и тотчас же белые тонкие башни Калимегдана поднялись перед его мысленным взором. Они были видны так отчетливо, как будто не за спиной у него находились они, а высились впереди, и не прочь от них уходил он, а, напротив, приближался к ним.
И тогда ему открылось, что любое изгнание есть путь назад, начало возвращения. Нужно лишь обойти весь мир — все миры, — терпеливо, не опуская в пути ни одной подробности, не пренебрегая ни одной, даже самой захолустной деревенькой и уж конечно не брезгуя терять кровь из разбитых ног и смешивать ее с дорожной грязью. И тогда — без предупреждения, нарочно, чтобы застать врасплох! — из совершенного чужого, незнакомого пейзажа вновь вырастут эти холодные белоснежные башни, чей силуэт навечно отпечатан в глубине его зрачков.
Изгнанник заткнул уши, и тотчас голоса зазвучали в его голове, сменив щебет птиц и гуденье насекомых.
Глава первая
А
нна Ивановна Мандрусова с сомнением осмотрела обитую коленкором дверь, на которой вместо номера квартиры имелась аккуратная табличка с синей надписью «Экстремальный туризм». Табличка представляла собой уменьшенную копию тех, что можно видеть на вагонах дальнего следования, например: «Петербург — Вологда» или «Москва — Калуга».
На поиск двери с этой табличкой у Анны Ивановны ушла почти неделя — начиная с четверга, когда она впервые услышала от знакомых об агентстве «экстремального туризма», и заканчивая нынешней средой, когда она, прихватив сына и пачку купюр, отправилась в путь.
Дом был старый и некрасивый, с большим тупым утлом, выходящим на Екатерининский канал. По этому поводу Анна Ивановна заметила: «Старина — и никаких украшений; странно!» — и оглянулась на сына, угрюмого юношу восемнадцати лет от роду, который стоял за ее плечом и явно не спешил восхищаться эстетическими запросами своей матери.
— Подозрительный он какой-то, — добавила Анна Ивановна.
Она раскрыла сумочку и некоторое время копалась в ней, все время застревая пальцами в порванной шелковой подкладке. Наконец она извлекла мятую бумажку, на которой крупными буквами был написан адрес.
