Рассказ «Пёстрый дудочник» (в русской традиции — немецкий Гаммельнский Крысолов) был опубликован в марте 1942 года в одном невзыскательном журнальчике с зеленым драконом на обложке. Журнальчик стоил десять центов, у него были отвратительно нарисованные обложки, на которых преобладали отвратительно нарисованные зеленые дракончики. А больше о нем и сказать-то нечего, кроме того, что печатали там и Каттнера, и Азимова, и Ли Бреккет, и Рона Хаббарда, правда все больше такие вещи, которые составители забывают включать в антологии, да и сами авторы стесняются вспоминать. Шлак, залежавшийся в отвалах писательской фабрики.

Рассказ был написан в конце июня 1939 года, его название отсылало к поэме Роберта Браунинга «Пестрый дудочник из Гаммельна», но внутри скрывалась типичная история из серии «удивительные изобретения». Но не только, не только. В воздухе пахло войной, и Хайнлайн не мог не чувствовать этого. То была его первая попытка выписать человечеству рецепт прекращения войн. И этот первый блин вышел клином.

Известно, что сон разума рождает чудовищ, но холодный рациональный разум порождает не меньшие ужасы. Вместо обычного книжного профессора, чудаковатого, доброго и непрактичного, Хайнлайн вывел интеллектуально одаренное чудовище. Не Безумного Ученого, известного по фильмам и комиксам, а нечто иное. Герой Хайнлайна абсолютно рационален и не ссорится с человечеством по пустякам.

Хайнлайн был всего лишь одним из подающих надежды авторов (у него была ровно одна публикация и целая вереница отказов), никто не оценил его зловещей иронии, и аморальный доктор Грут был отвергнут редакторами. Но автор не унывал. В целом обстановка в 1939 году благоприятствовала его новоприобретенному энтузиазму: журналы фантастики открывались один за другим, и всем им были нужны авторы, авторы, авторы. Хайнлайн включил рассказ в запущенную им машину ротаций, последовательно обстреливая все журналы, печатавшие фантастику. Среднее время цикла между отправкой рассказа и окончательным отказом в те годы составляло два-три месяца. Алекс Паншин утверждал, что многие ранние рассказы проходили этот цикл десять-двенадцать раз, прежде чем находили своего издателя. «Крысолов» болтался по редакциям почти три года, он, безусловно, рекордсмен по этой части. Хайнлайн опубликовал его под псевдонимом Лайл Монро, который он приберегал для вещей, способных подпортить созданный им брэнд «Роберт Э. Хайнлайн».

В своём письме к Джону Кэмпбеллу вскоре после публикации «Крысолова» он пишет: «Вы должны знать, что я постепенно распродал все шесть отклоненных Вами рассказов. На прошлой неделе я продал два, а через день — последние два <«Крысолов» и «Моя цель все возвышенней» («Цель высшая моя»)>. Они были совершеннейшее барахло, написаны весной 1939. И это полная победа: я продал каждую строчку, написанную с того самого, первого дня, когда я попробовал стать профессиональным писателем…»

— П

ремьер-министр и фельдмаршал Айлер! — секретарь доктора Грута была, несомненно, взволнована.

Доктор Грут не поднял глаз от лабораторного стола. Он выбривал участок на бедре крошечного пушистого зверька, бережно, но твердо удерживая его на месте.

— Вот как? Пусть подождут.

— Но доктор, это…

— Неужели они важнее, чем это? — он потянулся к шприцу для подкожных инъекций, уже заполненному и ожидающему. Его маленький подопытный экземпляр, мышь-полевка, не сопротивлялась игле.