Олдос Хаксли как эссеист у нас в стране практически неизвестен. Между тем эссеистика с оттенком публицистики была едва ли не излюбленным полем деятельности этого страстного критика и «учителя жизни», автора знаменитых антиутопий и одного из самых проницательных и эрудированных людей своей эпохи. Конечно, писал он в первую очередь для современников. Однако хорошее эссе, особенно посвященное такой «вечной» теме, как взаимоотношения писателей и читателей, не устаревает.

Эссе «Писатели и читатели» впервые вышло в свет между двумя мировыми войнами (оно включено в сборник «Олива», опубликованный в 1936 году). Многое ли изменилось с той поры в отношениях двух категорий людей, о которых идет речь? Валовой объем выпускаемой печатной продукции намного вырос, но она и тогда была практически необозримой. Что же касается ее качества, тут, по-видимому, не изменилось ровным счетом ничего. Кроме того, дело не в количестве слов, которое прочитывает среднестатистический гражданин в год или в минуту, а в том, что именно он читает. И если задуматься об этом, станет ясно, что надежды собрать того Шалтая-Болтая, о котором говорит Хаксли в конце своего эссе, с течением времени остается все меньше.

Благодаря всеобщему начальному образованию читающая публика Европы и Америки теперь включает в себя практически все взрослое население. Спрос породил столь же высокое предложение: восемь миллионов тонн бумаги ежегодно испещряется типографским шрифтом; газетное производство во многих странах вышло в ведущие отрасли промышленности; только на английском, французском и немецком языках каждый год публикуется по сорок тысяч новых книг.

Огромная активность писателей, огромная и ненасытная пассивность читателей. Что происходит, когда они встречаются? Насколько велик и каков именно отклик читателей на то, что им предлагается? Какова степень, каковы пределы влияния, оказываемого писателями на их аудиторию? Каковы законы его возрастания и убывания? Трудные вопросы; и чем больше о них думаешь, тем труднее они кажутся. Но поскольку они имеют к нам прямое отношение (ибо все мы читатели, ежегодно потребляющие в среднем по миллиону слов), нам стоит хотя бы попытаться найти ответы.

Отношения между научными писателями и их читателями регулируются правилами, определенными заранее. Поскольку дело касается нас, проблемы научной литературы не существует, так что я больше не буду затрагивать эту тему. В целях моего исследования можно разделить ненаучную литературу на три основных класса. К первому из них мы отнесем всю ту огромную массу литературы, которая даже не предназначена для того, чтобы оказывать на читателя положительное влияние, — всю ту вязкую, бессмысленную, отупляющую печатную продукцию, которая существует лишь ради того, чтобы заполнить паузы, убить время и парализовать мысль, чтобы омертвить и рассеять чувство. Почти для всех нас страсть к чтению стала чем-то вроде пристрастия к сигаретам. Большую часть времени мы читаем не ради того, чтобы чему-нибудь научиться, не ради того, чтобы расшевелить душу или подогреть фантазию, а просто потому, что чтение — одна из наших дурных привычек и мы страдаем, если у нас есть свободное время и нет печатной продукции, чтобы заполнить вакуум. Лишенные своих газет или романа, запойные читатели набрасываются на кулинарные книги, на инструкции по употреблению готовых лекарств, на правила хранения сухих завтраков, изложенные на обратной стороне коробок. На все подряд. О литературе этого рода — литературе, существующей только потому, что вторая натура любителей чтения не выносит пустоты, — довольно будет сказать, что ее очень много и что она с успехом выполняет свою функцию.

Ко второму классу я отношу два главных вида пропагандистской литературы — ту, что стремится изменить религиозные и этические взгляды и личное поведение своих читателей, и ту, что направлена на изменение их социальных, политических и экономических взглядов и поведения.

Для удобства и потому, что она нуждается в имени, мы назовем литературу третьего класса художественной литературой. Она пишется не ради прямых пропагандистских целей, однако может существенно влиять на мысли, чувства и поступки читателей.