Морская

Она прислушивалась, как утекают под колёсами проспекты — горячие и шумные, как реки, которые когда-то здесь бежали к югу, а теперь скитались по подвалам, под площадью сливаясь с городской водой. Она смотрела, как убегают в прошлое квасные бочки на колёсах, покрашенные жёлтым и заржавевшие опять, как убегают безымянные фонтаны, где моют свою бороду бродяги; как лавочки — тяжёлые, с изогнутыми спинами — спешат нестройным караваном вдоль бульвара, где снег идёт в июне, а в декабре всё больше дождь. Она скрывалась на сиденье суетливого такси от угрюмых памятников — бронзовых памятников, гранитных памятников, мраморных огромных памятников, — чьи лица никогда не улыбались, а причёски не разлетались даже от октябрьского ветра. Она смотрела — «Как в глаза покойника, честное слово» — в пустые окна старых зданий с траченной морозами лепниной — безмысленные окна комнат, где то ли не живёт давно никто, то ли живёт кто-то очень одинокий и печальный.